Просияв так, как будто я ему подарок дорогой сделал, мальчишка начал показывать мне принесенные блюда, с воодушевлением их расхваливая. Забавный. Ему бы в рекламе работать. Самое оно. Так все красочно расписал, что даже есть захотелось.
- А ты есть не хочешь? – спрашиваю его, жуя какую-то дико вкусную штуку, название которой не смогу повторить даже под страхом смерти.
- Я бы поел… а ты не против, тебе точно хватит? – и смотрит так робко, что я даже жевать перестал.
Это что-то новое. Такого выражения лица я у него еще не видел. Бл*ть. Меня каждая перемена в его настроении очень нервирует. Надеюсь, он сжалится и подождет до полного моего выздоровления, прежде чем снова начнет меня третировать.
- Шутишь? Да я за неделю столько съесть не смогу. Присоединяйся, давай.
Дальше ели в тишине, я исподтишка наблюдал за Биллом. Он так аккуратно ест, будто на светском приеме находится, мне так никогда не суметь. Грациозно, изящно, не торопясь. И в то же время это не смотрится наигранно. Все очень естественно и гармонично. Такие манеры приобрести невозможно. С этим нужно родиться. Вот интересно, откуда в этом чуде малолетнем столько врожденного аристократизма взялось?..
Все время пока мы ели, он порывался за мной ухаживать. Я сначала дергался от каждого его движения, а потом забил, смирившись и позволяя ему делать все, что он хочет. Он с довольной улыбкой подкладывал мне все новые, самые аппетитные, на его взгляд, кусочки, но палку не перегибал и вилку у меня из рук вырвать не пытался, что меня абсолютно устраивало. Мы почти поели, когда в комнату заглянул Маркус.
- Я слышал, ты в себя пришел. Как самочувствие? Плечо сильно болит?
- Порядок, жить буду, - отвечаю, с удивлением поглядывая на хмурого мальчишку. Чего это с ним? Вроде же только что все нормально было. – А кто меня починил, кстати? Пулю вытащил, она же в плече застряла, да?
- Ага. Мы вас, когда в том переулке подобрали, домой привезли. У нас док один есть. Такими вещами занимается, если вдруг помощь понадобится. Чтобы нам в больнице лишний раз не светится и слухи не распускать. Профессионал, просто волшебник в таких делах. Так что все у тебя в порядке будет.
- Я и не сомневался. Тех, кто на нас напал, нашли?
- Нет… - Маркус замялся, глядя на недовольного чем-то парня. – Билл, выйди, пожалуйста, нам с Томом поговорить надо.
- Нет, - резко, четко, без возможности ему возразить. Не понял. Это еще что такое? – Том еще болен. Ему отдыхать нужно. Поговорить вы потом успеете.
- Послушай, это действительно очень важно… - он его еще уговаривать пытается!
- Я сказал нет! – пора заканчивать этот концерт.
- Билл, выйди, - я тоже умею говорить четко и резко.
- Но…
- Ты же слушаться обещал, вот и выполняй свои обещания.
- Хорошо. Только недолго. Ладно? Ты ведь и правда еще слабый, - недовольно ворчит, собирая посуду, но все-таки подчиняется. – Я пока все уберу и в душ схожу, а вы поговорите. Я скоро вернусь, прослежу, чтобы ты поспал. Тебе отдых необходим, - печально вздыхает и бредет к двери, повесив голову. Ну, как побитый щенок, ей богу! Еще бы поскулил для полного сходства.
- Ну, нифига себе! - с восхищением присвистнул друг, как только дверь закрылась. - Как ты умудрился заставить сделать его то, чего он делать не хотел?!
- Чувство вины и осознание собственной неправоты - великие мотиваторы. Учись, пока я жив, что, кажется, с такой нервной работой продлится не очень долго. Что там у тебя по нападению? Рассказывай, давай, а то скоро моя сиделка вернется, тогда уж нам никакие мотивы не помогут. Я только выстрелы помню, а дальше – темнота. Что было, когда вы приехали и как вы вообще там оказались?
- Нам Билл позвонил. Рыдал, что ты у него на руках, в каком-то переулке умираешь. Мы по машинам и к вам. Подъезжаем… сидит, прямо на асфальте, посреди улицы, тебя к себе прижимает, скалится на всех и близко никого не подпускает. Я его в такой истерике никогда не видел. Минут десять уговаривал разрешить тебе помочь. Он от тебя так ни разу и не отошел. Даже когда доктор пулю вытаскивал в комнате остался. Стоит белый весь, глазищи больше лица, зубы стучат, но не уходит.
- Них*ра себе! Ты, бл*ть, придурок?! А заставить его уйти ты не мог? – я его убить готов от злости! – Какого черта ты ему на это смотреть позволил? Он такой шок пережил, себя виноватым чувствует, а тут еще…
- Да его переубедить практически так же трудно, как и тебя! Упертый как баран! Он же вообще никого не слушает, только тебя, вон, а ты тогда в отключке был…
- Правильно! Давай теперь на меня всю вину свали!
- Да ничего я ни на кого не сваливаю! Черт, Том, что я, по-твоему, делать должен был, за шкирку его вытаскивать?!
- Все, закончили. Ни к чему этот разговор нас не приведет. Чего там про машину слышно и про хозяев ее?
- А ни хрена про них не слышно! – морщится с досадой. – Мы у толпы поспрашивали, но все только плечами пожимали и ничего толком рассказать не могли. У Билла вообще спрашивать что-то бесполезно было. Он либо над тобой трясся, либо плакал, либо и то и другое одновременно. Тебя вот ждали, надеялись, ты чего путного расскажешь. Чего было-то? – бл*ть, признаваться в том, что ты лох, всегда неприятно, но ничего не поделаешь…
- А чего было… обставил меня какой-то пацан, как малолетку. Сбежал он, ну, я его искать кинулся. Хорошо, найти быстро удалось. В переулок этот чертов залетаю, а там, как раз около Билла машина останавливается. Обычная черная Toyota, не новая, номера заляпаны – не разглядеть. А вот мужичок там сидел примечательный. Немолодой, на вид старше сорока. Волосы темные, с сединой. А во всю щеку шрам. Большой такой, заметный. Он Билла схватить хотел, да я помешал, стрелять они уже при моем появлении начали, думаю, сразу это в их планы не входило.