Долг.
Кит действительно ненавидит это слово, особенно сейчас, стоя у алтаря и смотря на своего, без пяти минут, мужа. Он совсем не хочет быть здесь, но он должен. И это, чёрт возьми, раздражает. Даже больше, чем дурацкая овсянка по утрам и старшая сестра, которая лишь по случайности родилась бетой. Счастливый человек, с которого сняты все обязательства перед семьёй.
Брак по расчёту — пережитки прошлого, так считает Кит, однако его родитель, так не думает, увы и ах. И как только он, единственный омега в семье, вступил в возраст согласия, его вечно строгий отец, не желающий слушать возражений и считающий, что знает, как лучше, начал подыскивать ему партию. И хотя Кит и пытался сказать что-то о том, что вовсе не хочет связывать себя узами брака, его словам никто не придал никакого значения. Чёртова семейка.
Кит на автомате говорит «да», а внутри у него вулкан из чувств и эмоций. Хочется одновременно всего и сразу — кричать и плакать, топать ногами, совсем как в детстве, когда просишь купить так понравившуюся тебе игрушку, но натыкаешься на жёсткий отказ. Парень сжимает кулаки и с ненавистью смотрит на своего мужа, чьё лицо не выражает никаких эмоций. Он не виноват, и Кит понимает, что это глупо — злиться на человека, который всего лишь заключает выгодный для него… Контракт? Едва ли это можно назвать браком. Во всяком случае, Кит воспринимает всё именно так.
Возможно, ему даже удастся договориться с Альфредом, и его свобода почти не пострадает. Надежда умирает последней, не так ли?
Время неумолимо бежит вперёд, и Кит, немного успокоившийся, с ужасом понимает, что близится вечер, а за ним и ночь. Их первая брачная ночь.
Омега задерживается в ванной как можно дольше. Ему кажется, что его кожа скоро начнёт скрипеть от чистоты, но он упорно продолжает втирать в неё душистые масла и лосьоны. Как будто бы это как-то может ему помочь, чёрт.
Он вздрагивает, когда слышит тихий стук в дверь и спокойный голос спрашивает:
— Ты скоро?
Кит понимает, что уже как десять минут пялится на себя в зеркало, и что будущего как ни крути, а не избежать.
— Я… Да, извини. Извините, — омега выходит из своего убежища, поплотнее заматываясь в огромный банный халат и смотрит куда угодно, но только не на мужа. Ему действительно стыдно, и он чувствует, что его щёки краснеют при одной мысли о том, что именно они должны будут сделать.
— Можешь обращаться на «ты», в конце концов, мы теперь связаны некоторыми… Узами, — Альфред вздыхает, а потом неожиданно улыбается, — Ты приятно пахнешь. Пойдём. Я заказал ужин в номер. Надеюсь, тебе понравится. Я не стал брать слишком много, лишь только закуски. Наедаться перед сном не слишком-то полезно. И я позволил себе небольшую вольность выбрать вино на свой вкус. Ты ведь не против?
Кит даже немного теряется. Он и подумать не мог, что этот человек может быть таким лёгким и приятным, улыбаться и выглядеть так по-домашнему. Альфред ведь такой серьёзный, собранный и безэмоциональный, что похож на робота, запрограммированного лишь на работу в виде подписания крайне успешных контрактов. Однако, не зря говорят, что внешность обманчива.
— Я совсем не против. Думаю, мне стоит расслабиться.
Альфа старается быть обходительным и внимательно следит за тем, чтобы его молодой муж не заскучал, развлекая его всеми возможными способами. Он рассказывает о себе, стараясь не упустить деталей, и с теплотой понимает, что Кит внимательно его слушает, окончательно позабыв о своём страхе и волнении. Это не может не радовать. Позже омега рассказывает о себе, тихо и вдумчиво, с лёгкой улыбкой вспоминая своё детство, папу, который умер всего несколько лет назад, отца, которого он осуждал за его характер и нежелание никого слушать, но всё же любил, и сестру, которая, несмотря на напускное раздражение в её сторону, была крайне близка Киту. Это чувствовалось. И альфа завидовал, желая, чтобы и о нём когда-нибудь этот мальчик отзывался так же — тепло, с безграничной любовью и трепетом.
В конце концов, уставший омега засыпает. Альфред укладывает его на кровать, накрывая тёплым одеялом и лаская взглядом молодое, красивое тело, к которому, пока что, ему доступ закрыт. Он на самом деле рад, что отец Кита так легко согласился на его предложение. Для всех это всего лишь выгодный брак. Для альфы же это нечто большее…
*
На самом деле свобода — это не всегда хорошо. Свобода — это полное одиночество, когда ты не связан долгами и обязанностями, а общение с другими людьми не так уж тебе и важно. Ты волен сам выбирать куда тебе идти и что делать, и в любую секунду можешь сорваться с места. Хотя бы потому, что тебя никто не держит. И никто не ждёт.
Отчего-то Киту больше не хотелось свободы. Не хотелось менять тепло и уют, долгие разговоры по вечерам и совместные завтраки на пустую квартиру, ужин с самим собой и холодную постель.
Их отношения с Альфредом находятся где-то на границе друг/любимый человек, и Кит отчаянно хочет эту самую границу пересечь, однако же что-то постоянно останавливает его от первого шага. Возможно, это банальная гордость, а быть может и страх, что его отвергнут. Да, альфа заботится о нём, смотрит ласково и старается касаться его как можно чаще, но ведь он не сказал ни слова о каких-то чувствах. А обниматься можно и с друзьями. После той ночи они даже не разговаривали о том, какие у них будут отношения, просто жили вместе, притираясь друг к другу, и в конце концов, Кит совершенно точно понял, что без этого альфы он жить не сможет. Да, это был не его выбор, а навязанный отцом, но порой родители действительно делают правильные вещи, и омеге просто несказанно повезло.