На все эти дела ушло куда больше дней, чем Розали обещала Луизе, но в конце концов супруги Сен-Клер сумели дать знать в Сент-Этьен, что они с Жоржем и Элен и что все хорошо.
Элен осталась в доме доктора с Жоржем, но родители вернулись к себе на авеню Сент-Анн. Розали крайне не хотелось входить в дом, где убили Мари-Жанну и откуда похитили Элен, но больше деваться было некуда. Входная дверь все еще стояла заколоченной, и пришлось входить через конюшенный двор и черный ход. В доме было холодно, тихо и ощущался запах смерти.
В прихожей они нашли письмо Марселя и узнали то, чего не рассказал им Жорж.
— Это позор! — с отвращением воскликнул Эмиль. — Как мог мой сын дезертировать? Мы теперь не сможем смотреть в глаза людям!
— А я горжусь тем, что мой сын был готов сражаться за то, что считал правильным! — заявила Розали.
Но мы не сможем принять его обратно в семью, — возразил Эмиль. — Его, коммунара!
— Если он жив, я всегда буду рада возвращению домой моего сына, сказала Розали с вызовом, — коммунар он или нет. — Она выдержала взгляд мужа, не отводя глаз. — Ты забыл, что это он заботился об Элен? Что он спас Жоржа и привел к нему доктора Симона? Я этого никогда не забуду, даже если забудешь ты.
— Если его не убили на баррикадах, он все равно почти наверняка мертв, — сказал Эмиль упавшим голосом. — Коммунаров, взятых в плен, расстреливали.
— Я знаю, — спокойно ответила Розали. — Если он мертв, то он погиб за то, во что верил. И никто не узнает, что он перешел на другую сторону, если ты никому не скажешь, Эмиль. Жорж наверняка это знал, но промолчал. И мы тоже должны держать язык за зубами.
Доктор Симон сказал, что Жоржа нельзя будет перевозить еще несколько недель. Надо все подготовить: найти и нанять подходящую умелую сиделку, приготовить комнату на первом этаже…
Глава тридцать первая
Элен не много рассказывала о том, что с ней случилось, и Розали, следуя совету доктора Симона, не настаивала. Эмиль оказался не столь чутким и отступил лишь тогда, когда получил суровый выговор от жены:
— Эмиль, девочка прошла через страшные испытания. Ей до сих пор снятся кошмары, и она просыпается с криком, ты сам слышал! Оставь ее в покое, пусть страшные воспоминания сгладятся.
— Но мы должны найти тех людей, что ворвались в наш дом! w Лицо Эмиля раскраснелось от гнева. — Они убили Мари-Жанну, боже мой! И похитили Элен!
— Я знаю, но это подождет. Для Мари-Жанны мы ничего сделать не можем, и главным для нас должно быть психическое здоровье Элен.
— Но они обязаны предстать перед судом! Должна восторжествовать справедливость! — настаивал Эмиль.
— Эта справедливость — ерунда, — возразила Розали. — Ерунда по сравнению с тем злом, что они причинили нашей дочери. Если бы Жанно ее не нашел…
— Этот шельмец! — перебил Эмиль. — Он знает больше, чем говорит. Мы должны…
— Значит, так, Эмиль, — продолжала Розали, будто и не слыша, — больше Элен не допрашивай. С теми негодяями мы не можем сделать ничего, в наших силах только дать нашей девочке возможность выздороветь.
Однако с каждым днем становилось известно все больше подробностей о тех испытаниях, что перенесла Элен. Доктор Симон тоже сообщил все, что знал, и Розали, услышав о том участии, что проявила по отношению к Элен мадам Соз, решила, что должна поблагодарить добрую женщину.
— Я считаю, нам надлежит известить мадам Соз, что ты вернулась в семью и теперь находишься вне опасности, — как-то за завтраком сказала она Элен. — Думаю, мы обязаны поехать в дом причта и поблагодарить ее за заботу.
— Но она отдала меня в приют, — угрюмо ответила Элен. — Не разрешила мне остаться в доме.
— Вряд ли ей было позволено что-то решать самостоятельно, мягко возразила Розали. — Тебе не подобало оставаться в доме причта, а где-то же нужно было жить, не на улице же.
— Я ненавижу этот приют! — упрямо воскликнула Элен.
— Знаю, милая. — Мать взяла ее за руку. — Но в тех обстоятельствах это было лучшее для тебя место. — Она встала. — Мы сегодня же нанесем визит мадам Соз, расскажем, что у тебя все в порядке, и выразим свою благодарность.
Когда они подошли к дверям дома причта, на улицу вышел отец Тома. Он уставился на мать и дочь, не узнавая, но Элен при виде его спряталась за спину матери.
— Доброе утро, отец мой, — улыбнулась Розали.