– Даже не знаю, как вас отблагодарить…
– Мы вчера еще обо всем договорились, – перебиваю ясновидящую, – и чем скорее вы выполните первую часть – тем лучше.
– Бабушка, о чем…
– Мальчик, не лезь не в свое дело. Я тебя исцелил? Вот и радуйся молча. Тебя это не касается.
– Но…
– Внучок, иди лучше отдохни. Лис прав, это не твое дело.
Неуверенной походкой, что-то бурча себя под нос, он уходит с кухни.
– Приятного аппетита, – произносит Валентина Михайловна, ставя передо мной большую кружку и тарелку с бутербродами.
– Благодарю, – киваю ей и набрасываюсь на еду, аппетит просто зверский.
– Доедайте, и поедем на место убийства, постараюсь помочь вам.
Киваю, не отрываясь от поглощения бутербродов. Из комнаты парня доносится гитарная музыка. Уже ожил и отошел. Еще одно доброе дело сделал. Интересно, там в котле будет масло попрохладней или вилами реже тыкать будут?
– Вы точно сможете его найти?
– Да, но для чего он вам? Он… – она замолкает.
– Нет, но мне нужна энергия. То, что я успел накопить, ушло на исцеление вашего внука.
– И? Я что-то не пойму.
– Принесу его в жертву – получу энергию. Все просто как три копейки.
– Давайте лучше передадим его полиции, – она сцепляет рки в замок и пристально смотрит мне в глаза, – не берите грех на душу.
– Мне не впервой убивать, да и такая тварь заслуживает только смерти, и чем она будет мучительней – тем лучше.
– Вы не правы – мы же люди…
– Знаете, я когда-то говорил тоже самое, – перебиваю ее, – но теперь я разубедился в этом. И любовь может толкнуть на предательство, и много чего еще. Да и люди хуже зверей, гораздо хуже.
– Значит, мне вас не переубедить?
Качаю головой.
– Ясно, тогда поехали, – она, сгорбившись, встает из-за стола, и шаркающей походкой идет в прихожую.
На первом месте убийства ясновидящая бледнеет, а уж когда дотрагивается до земли, то вообще хватается за сердце.
– Вы были правы, – отдышавшись и съев какую-то таблетку, произносит она. – Таких тварей, как он, нужно только убивать!
– А вы: «судить, судить», – с горькой усмешкой отвечаю старушке, – вы б еще сказали, что их прощать нужно. Я уже давно живу по принципу: «око за око, зуб за зуб», и пока что не жалею об этом.
– Но… но… – заикается Валентина Михайловна.
– Вы ошибались, но это уже не важно. Как он выглядит?
– Невысокий, коренастый. Невыразительное лицо, широкий рот, кудрявые волосы рыжеватого оттенка, рыбьи глаза.
– Понятно, на следующее место или уже сможете сказать, где он есть или будет?
– Дальше, – дрожащим голосом произносит она.
– Может валерьянки или там валокордина?
– Не поможет, или алкоголь, или наркотики помогут не так остро переживать это. Но у меня уже не тот возраст, чтобы использовать эти методы.
Молча киваю и вызываю такси.
До вечера колесим по городу. М-да, для ясновидящей все это не проходит даром: руки мелко дрожат, лицо мертвенно-бледное, а губы приобретают синюшный оттенок.
– Как вы? – негромко интересуюсь я, после того как мы располагаемся у нее на кухне.
– Старость – не радость, да и таким я давно не занималась.
– Но вы сможете мне помочь?
– Постараюсь, – кивает старушка, – немного отдохну и возьмусь за работу.
– Хорошо, а я тогда помедитирую, – произнеся это, иду на балкон и сев в позу лотоса, начинаю этот нудный, но необходимый, процесс.
– Лис, проснитесь! – через пару часов кто-то осторожно трясет меня за плечо.
М-да, результат практически нулевой – мана плещется на самом донышке резерва. Надо что-то придумать, причем срочно!
Поднимаюсь на ноги и пристально смотрю на ясновидящую.
– Послезавтра, вроде бы парк Революции, после полудня, – произносит она.
– Кто жертва?
– Темноволосая девочка, в школьной форме с двумя бантами и ярким портфелем.
– Понятно, благодарю, – киваю ей и выхожу с балкона.
На диване замечаю свой свитер. Одеваю его и иду в прихожую.
– Тебе еще что-нибудь нужно от меня? – интересуется замершая в дверном проеме старушка.
– Пока нет, – говорю, не отвлекаясь от шнуровки берцев, – но позже понадобится ваша помощь.
– Хорошо, и береги себя – ты хороший человек, хоть и пытаешься скрыть это.
– Расскажите это тем, кто покоится на моем личном кладбище, – криво усмехнувшись, выхожу на лестничную площадку.
Ответа не следует, да я его и не ожидал. Быстро сбегаю по ступеням вниз и, выйдя из подъезда, раскуриваю сигарету.
Неспешно идя в сторону своего логова, размышляю над насущным вопросом – как быстро пополнить резерв. Сатанисты и жертвоприношения отметаются сразу: первое – так как они как минимум поменяли места сбора, а второе – у меня рука не поднимется на несчастное животное, а подходящую жертву среди людей долго искать. Значит, остается только секс. Как горестно я об этом подумал, ужас. Улыбаюсь этому внутреннему монологу.
Облом, моя, для простоты буду считать так, девушка задерживается у родителей и вернется только послезавтра. Слишком поздно, а с другой стороны – слишком рано, ведь я еще с маньяком не разобрался!
– Эй, пацанчик! Сигареты не будет? – раздается окрик со спины.
Разворачиваюсь, трое, с пивом и лицами, не обезображенными интеллектом. Похоже, что сейчас получу немного маны.
– Не курю.
– А по мелочи есть че? А то нам на пивасик не хватает, добавь, а?
– Нету, нищим на паперти последнюю отдал.
– А че ты так отвечаешь? Борзый сильно? – произносит главный, и вся троица приближается ко мне.
Отвожу руку за спину и беру траншейник обратным хватом.
– Вырубите меня, – предлагаю им. – Все, что найдете – ваше.
Троица разделяется и берет меня в кольцо. Применяю «Ускорение», причем машинально, привык я к этому заклинанию. Подныриваю под удар главного и резко бью в печень. Он сгибается. По наитию начинаю уклоняться, поэтому удар приходиться не в висок, а в плечо. От этого делаю шаг назад. Ногой пинаю одного из гопников под колено, кастетом траншейника бью в челюсть. Он опускается на асфальт и сплевывает кровь с осколками зубов. Остался один. Ого, рукопашкой похоже занимался. Блокирую и отвожу его удары. М-да, зря я мало уделял этому вниманию, да еще и ускорение выдохлось. Отпрыгиваю назад, чтобы успеть создать его снова. Не успеваю – кулак гопника врезается мне в нос, я же пинаю его в пах.
Кто там сказал, что это не честно? Честность это там, в спорте, а в уличных драках, как и в бою: или ты остаешься живым и более-менее целым, или подыхаешь. Все просто как три копейки. А все эти рассуждения о честности идут от людей, которые не то, что в бою, даже в драке не участвовали! Хотя немного привираю – участвовали, в песочнице из-за лопатки.
Прижимаю платок к разбитому носу, хорошо хоть не сломал! Затем несильными ударами в основание черепа отключаю всех троих. Жить будут, но когда придут в себя им будет плохо.
Кровь идет хорошо, не смотря на ритуал. Вот минус этого заклинания! Ускоряется пульс, и любое более-менее серьезное ранение приведет к смерти. Страшно представить, что будет с обычным человеком!
Хм, раз моя девушка еще не скоро вернется, то наверно навещу ту сектантку. Думаю, что совесть меня не будет грызть за поход налево – не известно вернусь ли домой.
– Да, – трубку поднимают после пары гудков.
– Вечер добрый, ты мне свой номер продиктовала в одном интересном месте…
– Ты?!
– Да, ты сегодня занята?
– Нет, свободна, а что? – заинтриговано, спрашивает она.
– Может быть встретимся?
– Подъезжай ко мне.
Ого, неожиданно. Конечно, рассчитывал на это, но не так быстро. Или тут что-то другое? Ладно, рискнем.
– Диктуй адрес, красавица.
Она скороговоркой произносит его. Забавное совпадение – три квартала от моего нынешнего местоположения.
– Скоро буду, – говорю и отключаюсь.