-Как разложить? Зачем?
-Чтобы трахнуть, разумеется. А потом ограбить. Она пока отбивается.
-И ты молчишь?!
-Я не молчу. Мы успеем.
-Поехали!
Двадцать минут назад.
...Анна Ивановна гнала свой джип на предельной скорости. Сзади, метрах в пятидесяти маячила полицейская машина, сверкая синими-красными огнями и завывая сиреной. Пять минут назад они пытались остановить Анну на дороге. Но, Анна, памятуя об участившихся последнее время нападениях на фуры и дорогие иномарки на этой трассе, останавливаться не стала. Да и как тут останавливаться? А если это даже и менты? Обыщут багажник, откроют чемоданы, а там...! Нет, лучше об этом не думать.
-Врёшь, не возьмёшь, - рычала Анна, изо всех сил вдавливая в пол педаль газа.
Две минуты назад она свернула с трассы на эту дорогу. Через пару километров будет поворот, а там развилка, после которой будет нужная Анне просёлочная дорога, раздолбанная до такой степени, что ментовский седан застрянет там в первой же луже, а вот Анна на джипе спокойно уйдёт.
-Надо продержаться ещё немного, - лихорадочно думала Анна Ивановна, намертво вцепившись в руль автомобиля, - тут ехать-то всего-ничего. Только бы стрелять не начали. Тогда вырвусь. До кордона доберусь, а там Сашка выручит. Меня на заимку отведёт, а машину спрячет так, что ни один мент не найдёт. В здешней тайге танковую дивизию спрятать можно, а не только джип.
... Сашка был одноклассником Анны Ивановны и любил её с шестого класса. Работал он лесником и одиноким бирюком безвылазно жил на дальнем таёжном кордоне. В трудные для себя дни Анна ездила на этот кордон отдохнуть в тишине и набраться душевных сил. Сашка принимал её всегда, молча ухаживал за ней, готовил еду, топил баньку и даже стирал грязные вещи, когда Анна приезжала надолго. Анна его не любила и Сашка это знал, но эти её приезды были для Сашки единственным праздником в жизни. Иногда, под настроение, Анна спала с ним. В такие дни Сашка просто боготворил её и несколько дней буквально светился от счастья. Он готов был для Аннушки на всё. Он обязательно выручит.
...Но , видимо, сегодня был не её день. Анна уже проскочила мост через небольшую речушку и начала брать поворот как правое заднее колесо "Лексуса" попало в небольшую, всего-то с ладонь размером выбоину. Надёжная импортная резина, на этой бешеной скорости из последних сил цеплявшаяся за российский асфальт, на мгновение потеряла контакт с дорогой и машину повело. Анна, пытаясь выйти из заноса, чуть довернула руль вправо, колёса прихватили обочину и тут всё полетело кувырком. Джип завалился вправо и полетел под откос. Несколько раз перевернувшись через борта и крышу, машина встала на колёса посреди луга и застыла. Анну спасли ремни и сработавшие подушки безопасности.
Когда ошеломлённая Анна выбралась из машины, то первое, что она услышала, это было:
-Ну что, блядь, набегалась? Иди сюд-да!
Анна оглянулась на голос. На откосе стояла ментовская машина и двое полицейских смотрела на неё с высоты поигрывая резиновыми дубинками.
-Щас! - крикнула Анна, подошла к открывшейся на последнем кувырке двери багажника, схватила оба чемодана и бросилась бежать к спасительному лесу, до опушки которого было всего какие-то полсотни метров.
Полицейские переглянулись и бросились следом. Анна бежала так, как не бегала никогда в жизни, надрывая мышцы и связки, подстёгнутая бешеным выбросом адреналина и неудержимой яростью борьбы за спасение.
Они догнали её в каких-то десяти метрах от опушки такого близкого уже леса. Она бы ушла, но брошенная в ноги резиновая дубинка сделала своё дело. Анна споткнулась о дубинку, из последних сил попыталась удержаться на ногах, но чемоданы потащили её вперёд и она грохнулась на траву всем телом. Один из чемоданов при падении раскрылся и пачки долларов посыпались наружу.
-Оба-на, Вован, - довольно заорал полицейский, подбежавший первым, - а рыбка-то с икрой оказалась! У нас сегодня день получки!
-Не дам! - взбеленилась Анна, - моё! - Она вскочила на колени около чемодана и начала запихивать в него высыпавшиеся пачки долларов.
-Так, так, так, - заговорил, подошедший неторопливо второй полицейский, - а что это у нас тут за богатенький Буратинка? И что это мы так усиленно прячем? Нехорошо. Разве мы не знаем, что Господь велел делиться? Ведь стяжательство - тяжкий грех. Отпустим гражданке грехи, а, Толян? Посмотри-ка, кстати, что это у нас во втором чемоданчике?
Первый полицейский наклонился и взялся за ручку нераскрывшегося чемодана.
-Не трожь! - Анна дикой кошкой бросилась на него, целясь ногтями в глаза. Тот еле успел отвернуть голову, но на щеке остались глубокие сразу наполнившиеся кровью царапины.
-Ах ты с-сука! - Толян схватился за щеку, увидел кровь на руке и озверел. Он пнул вдогонку провалившуюся вперёд Анну по ноге, но та, не чувствуя боли, развернулась и вновь бросилась на врага. Она визжала, била, царапалась и кусала противника пока удар дубинки по почкам не свалил её на землю.
Анна лежала на траве и задыхалась от боли, второй полицейский нанёсший коварный удар стоял над ней и, усмехаясь, спрашивал:
-Ну что? Успокоилась, или ещё добавить? Так чтобы кровью ссала пару месяцев?
-Вован, ты на хера товар портишь? - спросил второй гад, - я бы и так справился.
-А ей теперь уже всё равно, - спокойно ответил Вован.
-Нет, не всё равно, - прижимая носовой платок к поцарапанной щеке, ответил Толян, - она же подмахивать не сможет.
-Нам и так сойдёт, а в бордель её уже не продашь, - рассудительно заметил Вован, - деньги-то вишь какие? Ещё трёкнет кому-нибудь - делиться придётся. Оно нам надо?
-Ну-у, да... - протянул Толян, - и что ты предлагаешь?
-Что, что? Мочить надо. Сначала оприходуем её по очереди, бабца, вишь, какая аппетитная, а потом дадим наркозу по тыкве, в "Лексус" закинем, да палево устроим. Сгорит вместе с машиной и все дела. "Лекса" вся битая, стойки поехали, задорого не продадим. А так - отмазка клёвая. Типа: бикса скорость превысила, под откос улетела и сгорела. Закроют за отсутствием, и все дела, - авторитетно заявил Вован.
-Тики-так. Тогда поторапливаться надо. Как бы мусора не понаехали.
-Да какие тут мусора? Я эту дорогу знаю. Мы тут как-то раз фуру потрошили. Это ж просёлок. Тут теперь до утра никого не будет.
-Тогда чего базарим? Пора, как в кино говорят, приступать к разврату. Чур, я - первый, - забил вопрос Толян.
-Да не проблема. В качестве компенсации, как пострадавшему, хе-хе. Но, тогда тебе и казачить. Одну только джинсу сдирать запаришься. А мне после тебя, как французы говорят, булочка с кремом достанется. Гы-гы-гы, - заржал Вован.
-Слышь, пехота, - отдышавшаяся Анна, морщась от боли, попыталась сесть , - вы рамсы попутали. За меня отвечать придётся, авторитетные люди с вас спросят.
-А как они об этом узнают? - Толян подошёл, взял её за шиворот, легко поднял на ноги и спросил, - сама разденешься или как?
В ответ Анна с размаха закатила бандиту оплеуху и попыталась вырваться, закрутившись волчком. Но Толян этот приём знал и просто подставил кулак. Анна наткнулась на него лицом, слегка опешила, а потом снова ринулась в бой. Теперь она понимала, что сражалается уже не за деньги, а за жизнь, это придало ей сил. Она молотила Толяна кулаками, ногами, локтями и даже головой. Наконец Толяну это надоело и он просто взял её на удушающий захват и крикнул Вовану:
-Что стоишь? Помогай! Видишь - бешеная попалась.
Вован, несмотря на то что Анна продолжала брыкаться и лягаться, со смешками и сноровкой содрал с Анны джинсы вместе с трусами, затем рванул декольте блузки так, что пуговицы полетели в разные стороны. Бюстгалтера на Аннушке не было и Вован схватил её груди, больно сжав лапищами.
-Э. Э. Не замай, - закричал Толян, - я первый, - он отпустил полузадохнувшуюся Анну и она без сил упала на землю. Вован с Толяном во все глаза пялились на шикарное тело. Толян начал расстёгивать форменные брюки.