- Я должен вас обыскать.
Он расстегнул ей плащ, под которым был только купальник и тщательно прощупал всё тело.
- Вы можете пройти, юная леди.
- А я? - спросил Платон. Я - личный охранник.
- А вам придётся подождать здесь. Ничего, вернём в целости и сохранности.
И старший подмигнул Исааку. Тот стоял и смотрел, как Ашер, под прицелом автомата, провели внутрь. Дверь захлопнулась. Ему оставалось только ждать.
К счастью, ждать пришлось недолго, минут сорок. Но и эти сорок минут показались Платону вечностью. Наконец, дверь распахнулась и появилась Ашер, бок о бок с пожилым, невысоким мужчиной. Мужчина имел седую козлиную бородку и был одет в незатейливый, но очень дорогой костюм. Это был президент. Со стороны казалось, что они просто вышли прогуляться. Президент успокаивающе махнул рукой охраннику и они направились к машине, где их поджидал Исаак. Ашер открыла дверь и забралась в такси, втащив за собой своего спутника. Автомобиль рванулся с места. Только тут Платон заметил, что зрачки мужчины расширены от страха. Когда из бардачка появился шприц, президент предпринял попытку вырваться, но голос Ашер: "Тихо, тихо" заставил его снова застыть.
- Это всего лишь снотворное. Всего лишь.
И закатав ему рукав, она аккуратно ввела содержимое шприца ему в вену. Президент сразу обмяк, глаза его закрылись.
- Сейчас я тебе всё расскажу. Всё. - сказала Ашер. И, поймав недоумевающий взгляд Платона: "А как же прослушка?", махнула рукой:
- Теперь это не важно. Пока они расшифруют записи, всё уже должно быть кончено. Должно быть. В общем, слушай. Меня ещё три раза обыскали. Потом, оставив на мне только купальник, отвели в большой зал с бассейном. Там сидел президент, в окружении ещё нескольких девушек. Все были полностью обнажены. Он приказал, чтобы я тоже разделась. Я сказала, что очень стесняюсь и попросила, чтоб мы с ним пошли в отдельное помещение, мол, там я разденусь. Это ему понравилось и мы отправились в душевую. Там я достала из лифчика мини-удавку (в свёрнутом виде она не больше горошины) и накинула президенту на шею. Суть была в том, чтобы сделать это максимально быстро, молниеносно. И мне удалось. Удалось. Он оказался в западне. Удавка настолько прозрачная, что совсем не видна на горле, от лёгкого прикосновения моих пальцев мгновенно затягивается и может полностью перекрыть доступ кислорода. Я тихо объяснила ему всё и продемонстрировала, как это работает. Ещё я сказала, что являюсь синтетической личностью и убить меня нельзя, а вот он, если попытается подать какой-нибудь знак или ещё как-то привлечь внимание, будет мёртв через две секунды. Ведь удавка настолько прочная, что может легко отрезать голову. Он всё понял, мы с ним оделись и спокойно вышли наружу. Спокойно.
- Ух, ты! - сказал Платон.- А ты молодчина. Мои нервы, пожалуй, не выдержали бы.
- Думаю, ты не всё о себе знаешь, - серьёзно сказала Ашер. - В нас много скрытых резервов. Очень много.
Такси въехало во двор похоронного бюро. Там стоял чёрный катафалк. Какие-то люди открыли двери и оттуда, по пандусу, выехал открытый гроб. Эти же служащие помогли уложить в него спящего президента и закрыть крышку.
- Всё нормально, там есть отверстия для вентиляции. Он не задохнётся. Не задохнётся. - пояснила Ашер.
Они с Платоном переоделись в чёрные с золотом траурные костюмы, одели тёмные очки в золотистых оправах. И, получив поддельные документы, уже на катафалке выехали со двора.
Пограничный пост на выезде из Центра остался за спиной. Всё прошло на удивление спокойно. Пролетев под землёй Периферию, они оказались на Северо-Западном шоссе. Ещё через пять километров похоронная машина затормозила у заброшенной бензиновой автозаправки. Прошло минут пятнадцать и послышался шум моторов. Рядом опустился вертолёт. Гроб со спящим президентом перенесли, грузовой люк задраили.
- Мне пора лететь. Пора. - сказала Ашер и пошла к вертолёту. Вдруг она развернулась и подбежала к Платону. Обняла его.
- Не грусти. Мы скоро увидимся. Очень скоро. Ты даже не представляешь, как скоро.
Платон Исаак проснулся у себя в квартире. Было уже довольно поздно. Он удивился, почему будильник не извещает его о вызовах, но потом вдруг вспомнил, что сегодня его День рождения. 55. Пенсионный возраст. Идти на работу больше не надо. Платон оделся и вышел на улицу. Над городом летали вертолёты, оповещая население через громкоговорители: "Смена власти! Большой сход на Центральной площади! Смена власти! Большой сход на Центральной площади!" Он спустился под землю и, впервые за много лет, влез в набитый автобус. Выйдя на поверхность, Платон увидел, что пограничных постов больше нет и ворота в Центр распахнуты настежь. Центральная площадь, которая была на самом деле заброшенным лётным полем, была забита народом. Он протолкался к трибуне и увидел, что говорит человек в инвалидном кресле - это был Председатель международного правительства. Председатель рассказывал о том, как теперь изменится жизнь в Ленингазсити (" название, кстати, тоже скоро будет изменено"): обязательное высшее образование, всем будет предоставлена возможность работать в интересных творческих проектах, медицинское обслуживание будет поднято на новый уровень - "уже завтра прибудет три тысячи высококлассных врачей". И тут Платон увидел Ашер. Она стояла немного в тени (почему он сразу её и не заметил), такая же серьёзная, как всегда. На ней был строгий чёрный костюм и галстук. На лацкане, немного криво, приколот бейдж: "Ашер. Международная безопасность". Увидев его в толпе, она чуть заметно кивнула. И тут на Платона накатила ужасная грусть - он понял, что вчера закончились три лучших дня в его жизни. Дни, когда он узнал Ашер - самого удивительного человека, из всех, с кем когда-либо встречался. Когда он оказался причастен к действительно большому, настоящему делу. И это никогда не повторится. Бывший Старший мент начал проталкиваться к выходу. Платон Исаак никогда не жалел себя, но сейчас ему стало тошно при мысли, что остаток дней он проведёт в своей одинокой квартире, за пивом и телевизором, медленно умирая от старых ран. Вдруг ощутимый толчок в спину прервал его мрачные мысли. Он гневно обернулся. Перед ним стояла Ашер.
- Уже уходишь? - спросила она. - А ведь у меня к тебе дело. Серьёзное дело.
- Какое дело? - Платон ещё не до конца вынырнул из своих мыслей.
- Меня назначили работать здесь. А ты же знаешь, сколько тут предстоит всего разгребать. Мне нужны знающие, толковые люди. А ты самый знающий и самый толковый. Самый лучший. Короче, ты будешь работать со мной? Ведь будешь?
Исаак ещё не верил своим ушам, а рот его уже разъезжался в глупейшей улыбке:
- Конечно. Я буду работать с тобой. Конечно.
Январь 2015