– С каждым часом ты творишь всё больше мерзостей, – проговорил он, с трудом выталкивая слова.
– Это ещё не самая страшная мерзость, милый мой Жан! Смотри и слушай внимательно!
Жанна раскрыла ладонь, и в центр фигуры упала россыпь алых капель. Жан тут же вскинул клинок, но никто не стал прыгать на него из вырезанных линий, а вместо этого узор поднялся, слипся вместе и распахнул черно-белые крылья, выпуская в мир корвуса.
– Я хочу, – сказала Жанна, – чтобы ты рассказал одну историю. Ты знаешь, какую, слуга Гавриила. Ту, что мне поведала Дердаэль.
– Плата? – каркнул ворон.
– О-о, этот секрет я берегла специально! – Жанна улыбнулась. Краем глаза она заметила, как стоит у края круга Солнечный рыцарь, как исказилось его изуродованное лицо и следят за корвусом глаза, всё такие же синие, как и прежде. – Слушай же. Не так давно я изгнала духа из тела мессира Луи д’Олерона. И когда попыталась выехать обратно, меня остановили. Англичане. Наивно я думала, что спасённый мною рыцарь поможет мне – нет, он принял сторону врага. Тогда я попыталась уехать сама. Луи преградил мне путь, поднял меч и хотел пленить меня. И умер. Ты слышишь меня, Солнечный рыцарь? Он умер, потому что был неблагодарным дураком. Умер от лап моего духа-хранителя, которому я не отдавала приказа, который всё сделал сам. Моей вины нет в смерти твоего брата. Ты ведь хотел справедливости? Вот она! На твоём лице!
Жан остолбенел. Корвусы не принимают ложь, это он знал с детства. Не мог не знать. И та история, что рассказала только что Жанна, была правдивой от начала до конца.
Плюхнулся на землю его меч, выпавший из ослабевших пальцев. Жан тихо застонал, прижимая ладони к ушам. Но Жанна ещё не закончила – теперь заговорил ворон.
– Слушайте, мессир Жан д’Олерон, – сказал он. – Когда-то давно жил на свете человек по имени Ланс...
И Жан слушал, не в силах сопротивляться голосу из-за той стороны, что звенел в голове. Когда корвус дошёл до середины рассказа, рыцарь снова застонал и попытался закрыть уши, но голос продолжал звучать. Ворон спокойно говорил о преступлениях Ланса, о том, почему он отправился в поместье старого графа д’Олерон и кем оказалась его будущая жена. Жан слушал и медленно шёл к Жанне, а каждый шаг давался ему с таким трудом, словно он вытаскивал ноги из вязкого песка.
– Ненавижу тебя, – прошептал он, глядя в лицо Жанне.
Корвус закончил рассказ, и в тот же миг жилистые руки Жана сомкнулись на шее колдуньи.
– Ненавижу тебя, – снова сказал он.
Жанна ощутила, как ноги её отрываются от земли.
Стальное кольцо сжалось сильнее, и девушка забилась в руках Солнечного рыцаря, отчаянно пытаясь вдохнуть. Жан смотрел на неё пустым взглядом, лишь пальцы сдавливали всё крепче, а потом хрустнули позвонки, и Жанна безвольной куклой повалилась к его ногам.
Солнечный рыцарь опустил руки. А потом понял, что совершил – и закричал, падая рядом с колдуньей.
Сама того не желая, Жанна всё же довела свою месть до конца.
Эпилог
Со смертью Жанны закончилась эта история.
И всё же хоть тело колдуньи погибло, дух её остался жить и скитаться за Гранью, грея надежду вернуться обратно, под солнце. Увы, доподлинно неизвестно, удалось ли ей это, и осталась ли она в живых в новом теле, ведь священники не дремлют и гостей с той стороны, рискнувших захватить чужую оболочку, убивают на месте.
Повернулось бы всё иначе, не продай она часть своей жизни змее Рафаила? Ответить на это никто уже не в силах.
Жан вернулся в Монтендр высохшим, сгорбленным, уродливым карликом с усеянным язвами лицом. Проклятие Жанны так и не покинуло его, зато в нарушение договора исчезли дарованные духами сила и ловкость, пропала выносливость, сгинуло чудесное заживление ран. Он снова стал таким, каковым был когда-то давно, в детстве — хилым и слабым, а вместе с тем вернулась и былая ненависть.
Яд Жанны оказался куда сильнее любой цикуты. Рассказ колдуньи убил в памяти Жана образ брата, история корвуса уничтожила всё его прошлое, проклятие же пожирало его в настоящем. Бывший Солнечный рыцарь стал угрюмым, молчаливым и замкнутым, слуги сторонились его.
Берт направился в Англию. Он не стал заезжать ко двору и просить королевского прощения. Вспомнив слова Жанны, он добрался до того самого ручья, где когда-то встретил любимую. Спускаясь к воде, сэр Ламберт снова услышал чудесную песню — и больше его никто никогда не видел.
Исполнив свою месть, исчез Азазель, а с ним и все его слуги. Лорд Роджер Мортимер вернулся в Англию, где в ноябре того чумного года был вызван в парламент уже как барон Мортимер — за очищение Руайяна от одержимых. Никто так и не узнал о том, что случилось на самом деле.