— Скажи, Менгерсхаузен, ты уже определил тип главного заряда на конце провода для подачи команд?
— Да, это еще один самодельный «клеймор»[22].
— Ржавый кусок трубы, начиненный болтами и гайками?
— Ну да. Последний месяц мы без конца на них натыкаемся.
— Сколько же их было, с тех пор как мы разгромили фабрику СФЗ?
— Я давно уже сбился со счета, сэр.
— А до того, как мы раскурочили эту чертову фабрику, нам эти «клейморы» попадались?
— Такие не попадались.
— Мы испытываем судьбу. Нам сейчас никак нельзя подрываться — скоро домой. Взорви эту хреновину ко всем чертям, и валим отсюда.
Я не помню своего последнего боевого задания. К концу командировки они все сливаются в одно. Но настал день, когда прибыла наша смена и настал наш черед встречать их на «тойотах-хайлюкс» и везти в новое жилище — укрепленный ангар. Прибытие смены было верным признаком того, что война продолжится без нас. Все изменилось в одно мгновение: больше не нужно выезжать за пределы базы вплоть до того момента, когда тебя повезут на аэродром, с которого ты улетишь домой. Война заканчивается для тебя не решающим сражением и не увеличением интенсивности или сложности боевых заданий. Она заканчивается тишиной — в один прекрасный день перестает звонить телефон. А ведь он звонил еще вчера… Оказывается, вчера ты выезжал за колючую проволоку ограждения последний раз. Теперь, если телефон зазвонит, трубку возьмет кто-то другой. Твоя война закончилась.
В самолете, летя домой, я думал о сексе и об алкоголе. С последним будет проще, чем с первым: жена будет злиться на меня за долгое отсутствие и полное примирение произойдет не сразу.
Что же касается выпивки, то спиртное лилось рекой с той минуты, когда мы приземлились на территории, не контролируемой мусульманами. На передовой оперативной базе в Ираке у ребят из спецназа всегда было пиво, привезенное контрабандой по их заказу на «Геркулесе», и они охотно делились с нами, когда мы возвращались с заданий. Но мы всегда ограничивали себя, приберегая пиво для особых случаев. Нам хотелось отпраздновать возвращение живыми, как подобает: с бочонками пива и сигарами, с купанием голышом в горячей ванне. Праздновать мы начали, как только наш самолет приземлился в Германии. Продолжили на рассвете во время короткой посадки для дозаправки в Исландии. Через два дня после благополучного приземления на аэродроме базы ВВС «Неллис» в Лас-Вегасе мы бурно отметили возвращение в доме у Люка.
Рики ждал меня у крыльца своего дома и тут же заключил в медвежьи объятья. Наши командировки в Ирак чередовались, поэтому каждый всегда мог проводить другого до самолета и встретить по возвращении. За восемь месяцев до моего мы отмечали его возвращение, по какому случаю я заранее заказал холодное пиво. Теперь настал его черед оказать мне ту же услугу.
— Как хорошо, что вы вернулись, сэр, — сказал Рики. Я удивился, откуда в его сжимающих меня тонких руках столько силы.
— А как приятно вернуться, брат, — ответил я, стараясь перекричать музыку.
Жена Рики уже присоединилась к стайке хохочущих подруг в горячей ванне — за кухонным столом играли в карты на раздевание. Кью протянул мне пиво, Гриш — сигарету; мы болтали, и шутили, и курили, и выпивали, и травили байки, и рассказывали про разные случаи на войне, и наслаждались жизнью, и не переставали удивляться, что ее радости никуда не исчезают. Братья провожали тебя на войну. Братья встречают тебя с войны. На войне ты уцелел благодаря братьям.
Я вернулся домой живым. Живыми вернулись и все те, кто был со мной в той командировке под Киркуком. Мы сделали все, что должны были для этого сделать. Главным для нас было уцелеть. Прошло еще много времени, прежде чем я понял, что уцелеть было проще простого: для этого достаточно было не отвечать на телефонные звонки, а лучше вообще не уезжать в горячие точки.
22
Тип противопехотной осколочной мины направленного действия с натяжной проволокой и вынесенным в сторону электрозамыкателем (так называется легкий двуручный меч — средневековое оружие шотландских горцев).