— Старайтесь больше времени проводить на солнце, — говорила мама. — Скоро начнется зима, и вам придется целыми днями сидеть дома.
И девочки набирались свежего воздуха и солнца.
Гуляя по залитой солнцем прерии, Лора, сама не зная почему, то и дело поглядывала на север. Там ничего не было. Но иногда она останавливалась, прислушивалась, и ей вдруг становилось не по себе. Просто так — без всякой причины.
— Зима нынче будет такая суровая, какой мы еще не видали, — сказал папа.
— Да почему же, Чарльз? — возразила мама. — Стоит такая прекрасная погода. Одна ранняя метель еще не говорит о том, что вся зима будет холодная.
— Я много лет ловлю ондатр, но еще ни разу не видел, чтобы они строили себе дома с такими толстыми стенами.
— При чем тут ондатры? — поинтересовалась мама.
— Видишь ли, Каролина, дикие животные каким-то образом заранее узнают о суровой зиме. Каждая дикая тварь может подготовиться к холодам еще с осени, — отвечал ей папа.
— Может, они готовились только к этой вьюге, — предположила мама.
Но переубедить папу ей не удалось.
— Не нравится мне все это, — твердил он. — У этой погоды наверняка припасена какая-то скверная штука, и она готова в любую минуту выпустить ее на волю. Будь я диким зверем, я бы выкопал себе берлогу поглубже. Будь я диким гусем, я бы распростер крылья и поскорее отсюда убрался.
— Что за чушь, Чарльз! — засмеялась мама. — Такого прекрасного индейского лета я еще в жизни не видывала!
Предсказание индейца
Однажды в лавке мистера Хартхорна собралось несколько окрестных поселенцев. Вьюга остановила все поезда, а теперь, когда те снова пошли, люди отправились в город купить съестных припасов и узнать последние новости.
Рой и Альманзо Уайлдеры приехали со своих участков на санях, запряженных парой "морганов" — лучшей упряжке во всей округе. Среди мужчин стоял и мистер Боуст. Он смеялся сам и своими рассказами смешил собравшихся. Папа вошел в лавку с ружьем на плече. Он ходил на охоту, но не встретил ни одного зайца и теперь ждал, пока мистер Хартхорн взвесит ему кусок солонины, которую пришлось покупать за неимением зайчатины.
За разговорами никто не услышал шагов, и только папа, почувствовав, что кто-то стоит у него за спиной, обернулся посмотреть. Мистер Боуст вдруг умолк. Мужчины, сидевшие на ящиках с сухарями и на рукоятках плуга, посмотрели в ту сторону, куда смотрел мистер Боуст, и быстро вскочили. Альманзо соскользнул с прилавка. И никто при этом не сказал ни слова.
Вошедший был всего лишь индейцем, но при виде его все почему-то притихли. Он остановился и посмотрел на собравшихся — на папу, на мистера Боуста, на Роя Уайлдера, на всех остальных и, наконец, на Альманзо.
Индеец выглядел очень старым. Лицо его было изборождено глубокими морщинами, коричневая кожа, казалось, присохла к черепу, но он стоял, выпрямившись во весь свой высокий рост, и смотрел на них острым ясным взглядом. Скрещенные на груди руки поддерживали одеяло, покрывавшее его. Голова была чисто выбрита, и только на макушке остался клок волос, в который было воткнуто орлиное перо. За его спиной, на освещенной солнцем пыльной улице, стояла маленькая индейская лошадка-пони.
— Большой снег приходит, — сказал индеец. Он выпростал из-под одеяла голую коричневую руку, показал на север, на запад и на восток, словно собрал их всех воедино. — Большой снег, большой ветер.
— Долго? — спросил папа.
— Много лун. — Индеец поднял четыре пальца, потом еще три.
Семь пальцев — семь месяцев. Семь месяцев вьюги.
Все молча смотрели на индейца.
— Вы, белые люди. Я вам говорю. — И он снова показал семь пальцев. — Большой снег. — Он снова поднял кверху семь пальцев. — Куча большой снег. Много-много лун.
Потом он постучал указательным пальцем по груди и гордо произнес:
— Старый! Я видел! — вышел из лавки, сел на свою лошадку и уехал на запад.
— Провалиться мне на этом месте! — изумленно воскликнул мистер Боуст.
— Что значит "большой снег семь раз"? — спросил Альманзо.
Папа объяснил: индеец хотел сказать, что каждые семь лет зима бывает очень суровой, а самая холодная зима наступает после того, как семь лет повторится три раза. Индеец пришел сказать белым людям, что эта зима — двадцать первая и что семь месяцев подряд будет метель и вьюга.
— Вы думаете, старый осел понимает, о чем говорит? — поинтересовался Рой, но никто ему не ответил.