Ровно в два часа он подъехал к поликлинике. Ира вышла сразу.
— Какой ты точный, просто замечательно! А то сейчас все опаздывают и даже не извиняются. У меня всего пять вызовов, три повторных, мы сделаем за час. А потом пообедаем. Ты обедал?
— Нет.
— Знаешь, Вадик, давай пообедаем в «Околице» или «Заставе» — я всегда путаю. Такой ресторан на Приморском шоссе у выезда. Ты не пугайся, я самостоятельная женщина и плачу за себя.
Вадим обиделся:
— У меня есть деньги.
— Ну и пусть. Я ужасно не люблю женщин, которые считают, что за них везде надо платить. Какие-то содержанки.
Вадим захватил книгу, чтобы читать в ожидании Иры, но прочитать удалось мало: она нигде не задерживалась дольше десяти минут. Когда она спустилась после пятого вызова, он хотел уступить ей руль, по Ира замахала руками:
— Ты рули все время, ладно?
— Мы доездимся. Через весь же город. И на Приморском полно ГАИ.
— Ничего. Папа оперировал гаишного полковника, они теперь друзья. Он устроит, тебе разрешат сдать сразу. Я скажу, нам надо ехать на Юг. Ой, слушай, Вадик, давай и правда поедем в августе. У меня отпуск.
— Зато у меня нет.
— Ты про гараж? Да ну его! Мы проживем без твоего гаража.
— Посмотрим. И без прав точно нельзя ехать.
— Ты сдашь, я тебе клянусь! Он такой милый человек. И он сразу увидит, что тут никакого блата, что ты водишь как профессионал.
По этому же шоссе Вадим недавно ехал с Лисой. Не на машине, конечно, на автобусе. Лиса на автобусе любила больше, чем на электричке. И тоже в Солнечное — как все повторяется! На Лису снизошло нежное настроение, она сидела, положив голову на плечо Вадиму, была влюблена и покорна.
«Мои родные места. — Лиса не смотрела вокруг, наоборот, закрыла глаза, точно видела внутренним взором гораздо глубже, видела картину более настоящую, чем та, что разворачивалась перед автобусом. — Новая деревня. Ни на какой Невский не променяю. Тут двухэтажные домики стояли, очень уютные. Желтые. А во дворе зимой ледяная гора — в два этажа, честное слово. Знаешь, как хорошо ребятенкам! Все время на улице. В ЦПКО бегали и на Серафимовское кладбище. У меня тетка веровала, меня с собой брала, я пела в церковном хоре. Бабы умилялись! А что, я знала все службы. И так красиво. Батюшка куда красивей, чем какой-нибудь Герман в театре. Чаще всего пела на похоронах, и покойников не боялась, ну нисколько! Наоборот, такими красивыми казались, умиротворенными. Старше стала — и боюсь. Вообще-то ужасно любила бегать, а из церкви с теткой шли медленно, и самой нравилось, что я такая чинная, и казалось, все на меня смотрят».
И словно нарочно, чтобы нарушить нарисованную Лисой мирную картину, мимо автобуса, стреляя выхлопами, пронеслась спортивная «Волга» с номерами на боках. Вадим оживился: «Слушай, Лиса, пойдем на гонки в воскресенье, — Невское кольцо!» — «Я не люблю. Глупое занятие. Особенно по кольцу. Помнишь, у Ремарка: гонятся целые сутки, чтобы из Брешии примчаться обратно в Брешию. Нет, правда, Волчок, глупо». — «Ничего не понимает твой Ремарк», — буркнул Вадим. Идти одному? Вот это действительно глупо. Могла бы и притвориться. На гонках почти все с бабами, так неужели всем этим бабам интересно? Но идут…
— Слушай, Ира, пойдем с тобой на автогонки?
— Пойдем! Я не была, но, наверное, ужасно интересно. Только страшно. Я себе даже представить не могу, как они могут. Вот ты, наверное, мог бы. Только я бы ужасно за тебя боялась.
Вадим невольно чуть прибавил газу. На заднем стекле Ириной машины красовалась цифра 70 в круге, как и полагается новичкам. Вадим благоразумно держал 65: и чтобы у ГАИ не возникло повода искать с ним знакомства, и все же учитывая ничтожный собственный стаж. Его обгоняли даже «Запорожцы», но Вадим не поддавался, сдерживал азарт. Теперь же стрелка переползла за 75. По хорошему шоссе и 75 не кажется скоростью, но скоро благоразумие победило — тем более у въезда в Лахту пост ГАИ, — и Вадим вернулся к 65. Но осталось волнующее ощущение, что он хозяин скорости, что под капотом дремлют силы — и они в его власти, — которые могут понести и в два раза быстрее. Он еще свое возьмет!
Мимо ГАИ проехали чинно, — Вадим все же немного волновался, но никто и не взглянул в их сторону.
Как всегда, когда был в хорошем настроении, Вадим стал напевать.
— Из тебя, Вадик, и летчик бы получился, — сказала Ира.
— С чего ты взяла? — грубовато спросил Вадим, пораженный столь высоким и совершенно беспричинным признанием своих достоинств.