Председатель подошел к будке, заглянул. Гайда сразу вскочила и остервенело залаяла. Она почему-то очень не любила председателя.
Вадим на глазах у начальства повторил свой трюк: осторожно вошел и сел на краешек стула. Гайда облаивала председателя и вроде бы не обращала на Вадима внимания, но когда он, осмелев, попробовал протянуть руку к щенку, мгновенно клацнула зубами около самых пальцев — Вадим едва успел отдернуть руку.
— Вот! — с удовлетворением сказал дядя Саша. — Как нам дежурить?
— А чего ж Иван Петрович ее не отвел? — председатель заметно сбавил тон.
— Петровича тоже не подпускает. Укусила даже.
— Да-а.
Председатель не знал, что приказать, и потому был явно растерян, он весь обмяк, словно баллон, из которого выпустили часть воздуха.
— Сделаем что-нибудь, — пообещал Вадим. — Сутки впереди.
— Да-да, постарайтесь, — с несвойственной ему торопливостью сказал председатель и пошел в глубь гаража.
Дядя Саша последовал за ним. Кто-то должен был следовать за ним, чтобы получать многочисленные указания, и Вадим всегда старался свалить эту обязанность на дядю Сашу.
Со стороны проспекта к гаражу свернула голубая «Колхида». Тут можно было и к гадалке не ходить: Валька вез крошку. Валька хорошо устроился: с какого-то завода вывозил бетонную крошку, но вез ее не на свалку, где ей законное место, а сюда, в гараж: здесь многие брали ее на подсыпку, иначе говоря — делали въезды, потому что гараж ставится на шпалы и без въезда не обойтись. Валька имел два рубля с машины. На первых порах, когда Вадим только постигал истинный смысл своего гаражного служения, он часто брал у Вальки крошку: за въезд платили по шесть рублей, так что он имел на этом четыре чистыми; но уж больно плоха была крошка: и глыбы в ней то и дело встречались, которые приходилось разбивать кувалдой, и какие-то тряпки, бумага, швабры, проволока. За четыре рубля приходилось копаться в этом дерьме часа два. Поэтому, когда Вадим постиг истинный смысл глубже, он перестал заниматься такими маловыгодными мелочами.
Валька притормозил:
— Просил кто-нибудь?
Вадим вытащил свою записную книжку — столько дел, без книжки не обойтись.
— К девятьсот двадцать шестому можешь ссыпать.
Девятьсот двадцать шестой уже трешку заплатил — в долг Вадим за такие комиссии не брался: лови его потом, — разравнивать будет сам. Всего рубль, зато без малейших хлопот.
Валька покатил к 926-му, а Вадим остался стоять перед будкой, поглядывая на дорогу: кого еще бог пошлет? Он был готов брать заказы, заключать сделки: в этом и была истинная суть его дежурства — быть готовым, ловить случай, не упускать своего! Его можно было не спрашивать, зачем он жадно глядит на дорогу.
Ага, вот еще свернул грузовик. «ЗИЛ». На легковые Вадим обращал мало внимания — то есть даже очень обращал: оценивал цвет, звук мотора, изношенность кузова, так что из него уже мог получиться неплохой комиссионщик, — но в смысле случая, который нельзя упустить, многообещающими были грузовики.
Ленивой походкой Вадим вышел навстречу «ЗИЛу». Из кабины выглянул веселый шофер.
— Как бдительность? На уровне? На минуту заскочу: бензин отлить.
Обычная история. Чуть ли не половина пайщиков кооператива — шоферы. Вообще-то пускать без крайней надобности грузовики на территорию не полагалось: они разбивали и без того плохую дорогу. Но Вадим пускал всех. Да и остальные сторожа тоже.
— Давай. Только здесь председатель, так что если спросит, скажи, везешь что-нибудь тяжелое.
— Понято.
Шофер отсалютовал и дал газ.
Скоро свернул еще один «ЗИЛ». С полуприцепом. Выше края кузова белели доски. Если на продажу, это было бы как раз то, что надо: у Вадима давно уже лежали два заказа на доски для пола.
С шофером кто-то сидел. Машина притормозила, и Вадим подошел к правой дверце. Выглянул пассажир, весь какой-то морщинистый и мятый: лицо, кепка, рубашка.
— К себе везу пол стелить.
Вадим уже оценил опытным взглядом: первоклассный шпунт, сороковка.
— Много тут на один пол.
— Точно, на два: себе и другу.
Вот эгоист проклятый: все для себя везет!
— Ну а пропуск у тебя есть? — спросил в надежде придраться к отсутствию пропуска.
Но морщинистый уверенно помахал синей книжечкой.
Вадим вздохнул и показал рукой: проезжай. И где достать шпунт? Возил тут раньше один, да исчез куда-то.
Вернулся дядя Саша после обхода с председателем.
— Ну что?
Дядя Саша махнул рукой.
— Как всегда. Ругается, что там новый гараж, знаешь, новгородский, для тетки из винного магазина ее алкоголики ставили, так что слишком подняли высоко, надо спускать. Понял? Как будто наше дело смотреть. И еще — что там лежит гараж, около проезда, где вторая эстакада, так что не там сгрузили. А это Петрович сгружал, нам какое дело?