Закончив с опытами, мы продолжили свой путь.
Местность не прекращала меняться. Непривычных растений стало больше, начали попадаться заросли колючих кустарников, усыпанных крупной розовой ягодой.
Деревья же стали меньше и замысловатей, землю покрыл ковер похожей на клюкву ползучей ягоды. Эта же «клюква» умудрялась виться по древесным стволам.
Далее стали встречаться заполненные водой ямы, под ногами захлюпало.
Не знаю из чего и как сделаны мои сапоги, но выданной мне сыновьями Дримы обуви необходимо поставить маленький памятник: воду они не пропускали до последнего, то есть до момента, когда ноги не начали проваливаться в топь по колено.
Где-то через полчаса классической в общем-то топи, местность вокруг превратилась в нечто, в моём земном опыте аналогов не имеющее.
Пусть сейчас мы всё также бредём по колено в воде, но лично мне идти страшно, так как под ногами у меня пружинящий, похожий на резиновый «ковёр», ниже под которым вода. Много воды…
Не знаю, почему он не всплывает, как и удивляет меня его упругость и всё же, явление имеет место быть.
Тут и там вокруг на поверхность из воды выглядывают хоботы «чужих», которыми, вероятно, дышит живой ковёр под нашими ногами.
В какой-то момент вода начала доставать нам почти до пояса, отчего пришлось найти относительно сухую возвышенность, на которой мы вырубили длинные, метра по три шесты. И нет, мы не прощупываем ими дно, а держим в руках попрёк, дабы, если вдруг кто-то из нас провалится под ковёр, не уйти под него полностью. Кстати, если такой шест воткнуть в живую подстилку острым концом, он с некоторым трудом, но протыкает её, после чего уходит в воду полностью, так и не достав дна.
Страшненько…
Короче, приключения, чтоб их, начались, и пока что они исключительно мокрые. В буквальном смысле.
— Может повернём? — в какой-то момент предложил я товарищам.
— Спокойно, это «Болотный ползун», глубже не станет, — успокоил меня гном. — Ты главное поглядывай вокруг, если увидишь в нём окно, то его необходимо обойти.
Вода вокруг мутная и мало того что почти серая, так местами по её поверхности плавает что-то вроде ряски. Живой плавучий ковёр под нашими ногами, если взглянуть на него магическим зрением, даже сквозь воду светится равномерным светом. Там, где этого света нет, должны находиться ведущие в глубину дыры. Но пока свечение равномерное. А ещё я чувствую себя очень полезным. До костей замёрзшим, но полезным.
И вот, спустя примерно два часа неприятного и довольно стрёмного «плавания», гном начал недовольно причитать:
— Руки бы повыдёргивал тому, кто составлял эту карту!
— Как по мне, местность играет нам только на пользу, — прокомментировал данное заявление Тихон.
— Замечательная местность, подарок богов, а не местность, вот только я хочу знать куда иду. Точнее плыву… — ворчал гном.
— Надо было брать более масштабную карту, а не всю Империю целиком, — заметил Тихон.
— Ну давай, поучи меня ещё, старикан ты этакий! У самого голова где была? А, вспомнил, ты той головой пирожки Фелиции уплетал, — возмутился Грома.
— Стойте! — остановил я товарищей.
Спутники, замерев, принялись оглядываться, очень быстро приметив на физическом плане то, что я увидел на магическом.
— Да чтоб меня, разве они здесь водятся!? — непонятно к кому обращаясь, возмутился гном.
В нашу сторону, вздыбливая на поверхности волну из переплетённых серо-зелёных стеблей, довольно бодро плыла «подводная лодка». Скромная, метров десяти длиной и около полутора метров в диаметре. По мне, где-то в два с половиной бегемота.
— Замрите! — скомандовал Грома и принялся торопливо что-то вытаскивать из имеющегося на его поясе футляра.
Из снаряжения, кроме оружия, брони и рюкзаков, на нас надеты так называемые пояса авантюристов. В моём случае пояс скромный, полупустой, так как я попросту к нему непривычен. На Тихоне побогаче, с множеством отделений и кармашков, а вот у гнома такой, что словно он военную разгрузку на талию намотал.
Выхватив с пояса небольшой цилиндр, Грома что-то с ним сделал, после чего торопливо и метко бросил в сторону «бегемота». Брошенный предмет немедленно потонул, после чего с хлопком и пузырями на поверхности начало образовываться чёрное, быстро расходящееся пятно. Несмотря на то, что от нас до пятна было метров двадцать, в воздухе запахло чем-то неприятно-острым, а глаза начало пощипывать.
«Бегемот», с разгона влетев в чёрное пятно, резко остановился, после чего развернулся и взбесившейся рыбиной ринулся прочь. При этом он разорвал удерживающий нас ковер, на секунду показавшись на поверхности. Да никакой это не бегемот! Это, мать его, что-то похожее на огромного пузатого угря. И пасть у него такая, что в ней, при некотором желании, разом поместимся мы трое.