Я на это только вздохнула.
Алка доела мороженое и полезла в сумочку за влажными салфетками. Одну из них она протянула мне. Я взяла и сердито принялась оттираться от липких пятен на коже.
– Помнишь, как я с Петькой своим себя вела? – напомнила подруга. – Он тоже поначалу не обращал на меня внимания. Так, по верхушкам: в кино сходить, по телефону поболтать, а как до серьезного, так он то занят, то не звонит.
– И к чему ты ведешь? – вяло спросила я, хотя знала историю их романа наизусть. Более того, стратегию алкиного поведения мы не раз обсуждали, сидя на кухне ее трехкомнатной квартиры на юго-западе Москвы, где она проживала с родителями. Мы шептались, потому что стены в квартире были слишком тонкими, а сделать достоянием всей семьи Демидовых наши планы по охмурению студента-химика мы желанием не горели.
– Я начала флиртовать с другим у него на глазах! Мужчины по природе охотники, если девушка никому не нужна, то и им тоже. А вот когда возникает здоровая конкуренция, когда надо с соперниками разбираться, тут-то у них гормоны и вскипают.
– То есть, я должна начать строить глазки преподам или старшекурсникам у Чудинова на глазах? – уточнила я. – По-моему, это ни к чему не приведет.
– А ты попробуй.
– Я не хочу пускаться во все тяжкие.
– В омут с головой, конечно, не надо, – согласилась Алла, – но вот наслаждение с полным осознанием последствий самое то. Это выбор зрелого человека.
Однако я знала, что ничего у меня путного не выйдет. Не тот у меня характер. Или я просто невезучая. Именно тогда, на лавке в Парке Горького мне впервые пришло в голову простое, но горькое (прошу прощение за каламбур) решение забыть Макса как можно скорее. Если не сложилось, так не сложилось.
– Вот что, – заявила Алка, – через два дня на даче у Лёнчика (это был наш общий одногруппник) состоится вечеринка в честь окончания второго курса. Мы с тобой туда обязательно поедем. Считай, приглашения я уже раздобыла.
– У Лёнчика будет пьянка, – грустно предположила я. – Ничего хорошего.
– Хорошее в этом то, что Макс Чудинов тоже там будет. Их отцы деловые партнеры, а Леня с Максом соседи по коттеджному поселку, так что без твоего Чудинова праздник не состоится. Ты выпьешь чуть-чуть шампусика, чтобы расслабиться, и покажешь себя с самой выгодной стороны. Представь только: на фоне всех этих распущенных и вдрызг пьяных мегер, ты будешь отличаться благородством поведения. Макс обязательно тебя заметит. А если не сразу западет по полной, то ты обратишь на себя внимание с помощью флирта с другими парнями.
– Дурацкая идея.
– Подруга, ты что, сомневаешься в успехе? Да ты посмотри на себя: и ноги у тебя стройные, и фигура спортивная, и лицом вполне ничего. Все получится! Да и я буду рядом, поддержу, если что.
Не знаю, как, но Алка меня уговорила. Мы все же отправились на дачу к Леониду Большакову. Ах, если бы я знала, чем все это закончится! Возможно, тогда моя жизнь пошла бы совершенно по иному сценарию...
ГЛАВА 3, в которой я проникаюсь карельским духом.
Несмотря на две чашки крепкого кофе и возбуждение от поездки и близости Мистера Совершенство, глаза мои постепенно начинали слипаться. Время неумолимо подбиралось к полуночи, и организм типичного жаворонка все настоятельнее требовал пойти на боковую.
Макс Чудинов увлеченно рассказывал об экономическом положении Суоярвского района, его истории и настоящем, но я все чаще ловила себя на том, что теряю нить разговора. Слова, произносимые чарующим баритоном, воспринимались как колыбельная, а перед глазами вставали живописные картины, в которых не понятно чего было больше – реальности или дремы.
Прислонившись затылком к мягкому подголовнику, скрестив по-турецки ноги, я отдалась на волю колес, стучавших на стыках рельсов, покачиванию вагона, скрипам обшивки и, конечно же, повествованию о бедственном положении такого удивительного края.
На берегу Варозера испокон веку жили рыбаки. «Варр» по-карельски означает «путь». Озеро имеет сообщение по системе рек с Ладогой, а далее можно добраться аж до Санкт-Петербурга, что хорошо для торговли. До революции на архипелаге Контукиви существовала рыболовецкая артель, которая позже превратилась в небольшой рыбоперерабатывающий заводик. Жители Койвуяги, а так же деревни Хангапога с одноименного острова работали там вплоть до начала девяностых годов 20 века. Вместе с лесопилкой, выросшей за годы советской власти до лесозаготовительного комбината, охотой и туризмом для вип-персон (в заказник «Коверкошки» регулярно наведывался Брежнев со всем Политбюро, что делало ему негласную рекламу) это обеспечивало региону стабильную и сытую жизнь.