Я закрыла глаза, потом открыла – ничто не поменялось. Хотя, наверняка это было мне возмездием. Ведь я – убийца. Я сегодня убила человека. Я преступила последнюю черту и не заслуживаю снисхождения. Как знать, может ад как раз и выглядит вот так – похожим на инквизиционные застенки, где все извращено, отравлено цинизмом и вывернуто наизнанку.
– А от Андрея что вы потребуете? – спросила я.
– А от него, собственно, все остальное, – Степан усмехнулся, – все, что требуется от нормального мужчины. После этого акта ты его больше не увидишь, я это тоже тебе обещаю. Сегодняшняя ночь будет нашим с тобой секретом. Потом ты спокойно выйдешь замуж за Максима, родишь мальчика, затем, может быть еще одного или даже целый десяток. Меня же интересует только твой первенец.
– А смысл?
– Смысл есть, – заверил Степан. – Но тебе его знать совсем не обязательно. Ты получаешь красавца мужа и безбедную жизнь. Я получаю… то, что получаю. Твоя цена – полчаса неудобства на жестком камне. Мой вклад – обеспечить тебе шикарную жизнь по самому высокому стандарту. По-моему, отличная сделка.
– Мне надо подумать, – сказала я, размышляя, чего на самом деле добивается младший брат.
– Думай быстрее, потому что с минуты на минуту сюда явится Никольский, и от тебя зависит, что я с ним сделаю. Да и Ваня на Макса нашего сердит, если я за вас словечко не замолвлю, ты своего любимого никогда больше не увидишь.
Вернулся Денис с моим рюкзаком, сумкой и компьютерным портфелем, и Степан разрешил мне уединиться, чтобы спокойно одеться. Я выхватила из рюкзака первые попавшиеся брюки и футболку и метнулась в ванную, где заперлась на щеколду, как будто хлипкая дверь, которую при желании реально высадить одним ударом, могла меня защитить.
Быстро натянув на себя одежду и морщась от резких причиняюших боль движений, я взобралась на край ванной и заглянула в узкое оконце, размещавшееся под самым потолком. Оно открывалось наподобие фрамуги, и мне вряд ли хватило бы сил подтянуться, однако это все же был крошечный шанс на побег. Вот только окошко выходило во двор совсем рядом с крыльцом, а там прохаживался «рыбак». Даже если бы я пролезла в узкую и неудобную щель, этот качок тотчас принял бы меня в свои объятия.
– Эй, Валерия, – Степан нетерпеливо постучал в дверь, – не слишком ли ты там задержалась? Мне нужен ответ!
Я слезла на пол и открыла щеколду.
– Если я соглашусь, вы позволите мне не пить вашу химическую гадость? Хочу оставаться с ясным рассудком.
– Никакой химии, – заверил меня Степан. – Я и сам не сторонник искусственных добавок, Ваня порой перегибает с ними палку. В кагор я ничего не добавил, никаких образцов, но рекомендую тебе все-таки выпить вина – просто так, чтобы расслабиться.
– А пища?
– А в пище содержатся обезболивающие. Тебе по-любому предстоит тяжелая ночь, и нельзя, чтобы Иван что-то заподозрил. Ты же понимаешь, его гнев падет прежде всего на твою голову. Ну, и отек на скуле лучше убрать, ведь красота это твое основное оружие.
Я закусила губу. Вот и наступил он, момент истины. Что же мне делать? Я вспомнила сон, который мне снился после удара головой о камень на дне оврага. Андрей советовал мне не сопротивляться и со всем соглашаться. Я должна его дождаться, он непременно придет за мной. Но вдруг это тоже обман? Видение, которое мне внушили...
– Я согласна на сделку, – поспешно произнесла я. – Я поступлю так, как вы велите.
– Вот и отлично, – обрадовался Степан. – Я ценю твой здравый смысл. И в качестве жеста доброй воли делаю тебе небольшой подарок.
Он прохромал к своему номеру, распахнул дверь пошире и крикнул:
– Подойди сюда, Кондрат!
Я застыла, не веря собственным ушам. А потом и глазам, которые уставились на изрядно помятого, грязного, но вне всяких сомнений живого Кондрата Андреева.
– Это твоя хозяйка, – провозгласил Степан, указывая тростью на меня, – служи ей верой и правдой. Охраняй и докладывай мне о каждом ее шаге – ради ее собственной безопасности, разумеется.
– Разумеется, – глухим эхом откликнулся Кондрат.
– А ты, Лера, навсегда усвой урок, – Степан встретился со мной глазами, и я вздрогнула от угрозы, что изливалась на меня со дна его черных, как полярная ночь, зрачков. – Человек существо живучее, и прежде, чем отправится на тот свет, он испьет предназначенную ему чашу до дна. Мы все отвечаем за свои поступки и пожинаем их плоды. Пусть этот парень, который отныне станет следовать за тобой тенью, служит тебе напоминанием о твоем несовершенстве. И предостережением от непродуманных порывов.