Белый яркий столб упал сверху, расколов пространство. Он обрушился сначала на меня, соединяясь с проклятыми бриллиантами и опаляя безумным жаром, а потом перетек в лезвие кривого ножа в руке жреца. Жрец ударил ножом, но не в Максима, а в Чашу.
Я кричала, не переставая. Я больше ничего не видела, не слышала и не соображала. Я рвалась в грозовое небо, но путы удерживали меня на месте. Я мечтала потерять сознание, но продолжала все ощущать, хотя почти оглохла и ослепла. Лишь когда боль наконец-то схлынула, оставив в груди горячий пепел, я сквозь кровавую пелену заметила, что Иван лежит неподвижно на земле, а распавшаяся на две половины Чаша валяется рядом.
Скалы ходили ходуном, стоял страшный треск, из-под камней в небо – или наоборот, с неба на капище – били тонкие красные лучи. Но, хвала небесам, целились они уже не в меня. Я, согнувшись, дышала шумно и с хрипом. Мне не было дела до происходящего вокруг, больше всего на свете мне хотелось умереть, но я не могла позволить себе подобной роскоши. Еще ничего не закончилось...
Черные тени метались над нашими головами, как опадающие мертвые листья с осенних деревьев. Больше всего теней интересовал неподвижно лежавший Иван Стародубцев. Они буквально вились вокруг него, но ничего не предпринимали. Впрочем, перед глазами могли вполне плавать черные пятна от выжженной сетчатки.
Иван зашевелился и стал подниматься. Стоя на карачках, он увидал расколотую Чашу, и его лицо исказилось. Одним прыжком, из позиции полусидя, он достиг жреца с ножом и вцепился в край его одеяния. Тот пошатнулся, но устоял.
К ним вдруг рванулся и Максим. Он то ли тоже желал добраться до волшебного ножа, то ли мешал Ивану это сделать. Чудинов неожиданно резким и мощным движением отбросил удерживавшего его человека, словно отчаяние придало ему сил…
Я вновь дернулась, и огненные капли из наклонившейся чаши на шесте закапали прямо на связывавшую меня веревку. Та вспыхнула, пылающая дорожка проворно побежала прямо ко мне и лизнула деревянный трон. Господи, я же сгорю!
А скалы под нами вибрировали, от земной дрожи двоилось в глазах. Костер слева распался: часть горящих палок упала в бассейн, поднимая пар, затянувший капище, а часть посыпалась прямо на людей, которые, как и я, плохо соображали, что происходит и, вместо того, чтобы уносить ноги, совершенно не реагировали на опасность. И лишь когда на одном бедняге вспыхнула одежда, и он с воплями кинулся в бассейн, презрев валившиеся на голову головешки, народ слегка очнулся и заметался по капищу в поисках выхода...
Участники церемонии, сидевшие до того на трибуне, тоже разбегались. На их одежде плясали мелкие красные точки...
Степан, которого перестали удерживать, соскользнул с алтаря и бросился наутек, но споткнулся. Вставая, он заметил черные тени. Его бегство привлекло их внимание, и они буквально облепили его. Степан вскрикнул и стал пятиться от них с непередаваемым ужасом на лице. Но они вцеплялись ему в волосы, в плечи, проникали в него, пока он не опрокинулся навзничь...
Вокруг меня что-то шипело, щелкало. С опозданием до меня дошло, что по нам стреляют. Одна из пуль вонзилась прямо в спинку трона, оцарапав щеку отлетевшей щепой. Но тут огонь пережег веревку, и я взмахнула освобожденной рукой, прочерчивая огненную дугу на болтающемся конце.
Не известно откуда взявшийся, ко мне подлетел Иван. Отвлекшись, я не успела заметить, чем кончился его поединок с Максом и жрецом. Но раз он появился возле меня да еще и с ножом в руках, значит, пока выходил победителем. Он замахнулся, а я, понимая, что не успею ему помешать, все же попыталась перехватить нож. Край горящей веревки, так и болтавшийся на запястье, мазнул Стародубцева, задев мантию. Он с проклятием отшатнулся.
– Иван, стой!
Возле бассейна выросла стройная фигура в светло-синих джинсах и приметной белой рубашке. Андрей! Сзади него с сорванным балахоном в руках поднимался Макс. Он мотал головой, как нокаутированный боксер. Мимо них бежали вооруженные люди в черном, еще одни участники безумного карнавала. Кто-то из них кинул винтовку, и Никольский поймал ее на лету. Вскинул к плечу…
Иван, оскалившись и не обращая внимания на Андрея, спешил закончить начатое. Ему требовалось открыть портал, потому что умирать бы ему все равно пришлось, но, выполнив договор в тьмой, последствия были бы для него не столь чудовищны. Он повторно навалился на меня, прижимая к спинке трона и отводя правую руку для удара.
Андрей выстрелил и выбил у него нож.