– Я сам обратился к следователю Самойлову и предложил свою помощь. Как можно оставаться в стороне, когда происходит подобное? – пояснил священник. - У них каждый человек был на счету. Но они военные, а я гражданский и мог сделать то, до чего у остальных просто руки не доходили. Вас от веревок освободил, помолился опять же. А камушки… в них ничего дурного нет. Крестный ход вокруг храма – что это, как не такой же обережный круг, ограждающий от влияния темных сил?
– Спасибо вам большое, отец Дмитрий! И от меня лично, и от всех, кому вы помогли.
– Кстати, забыл спросить, есть ли новости о самочувствии вашего коллеги, Максима Чудинова?
– Он в реанимации, – ответила я. – Надеюсь, выкарабкается.
– Я буду за него молиться.
Мы немного посидели у священника в гостях, попили чаю. Отец Дмитрий вернул Андрею складной нож (оказывается, Андрей все предвидел заранее, и священник целенаправленно шел на капище избавлять меня от пут), а потом, ближе к пяти мы собрались в обратный путь.
Въехав в городскую часть Койвуяги, мы наткнулись на патруль, проверивший у Андрея документы.
– Чего это они? – спросила я.
Никольский пожал плечами. Я подумала, что и мне без паспорта, наверное, больше на улице показываться не следует. Стало грустно.
Но этот день ознаменовался для меня еще одним неприятным событием.
Мы заехали в магазин, купили продуктов, а когда я готовила на скорую руку ужин, а Андрей вышел во двор кормить живность, ему пришла смс-ка. Я бы не обратила внимание на нее внимание, если бы случайно не находилась рядом и не увидела высветившийся ник на экране забытого на столе телефона. «Сигурд» – это имя полоснуло мне по нервам раскаленным ножом. Я едва дождалась, когда Андрей вернется и вымоет руки.
– Там тебе сообщение прислали, – обронила я, с замиранием сердца.
– Спасибо, – он взял телефон и открыл послание. Я следила за ним, но он остался совершенно спокоен, ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Что-то важное?
– Нет, пустяки.
Я не стала давить на него и приставать с расспросами. Мог Сигурд интересоваться, сработал ли его артефакт корректно? Мог. А мог в Карелии проживать еще какой-нибудь Сигурд, не тот, что сделал перклаты? Тоже мог. А еще это мог быть оперативный псевдоним какого-нибудь бойца. Виктор Угрюмов назвал Андрея «шаманом» – так бывает у военных. «Сигурд» вполне может быть позывным того же Угрюмова. Да и в самом деле, должны же быть у Никольского секреты, если он работает в секретном ведомстве, мне не стоит сразу надумывать себе ужасов. Обо всем важном он обязательно мне расскажет. А Сигурд и расплата за артефакты это важно.
За ужином я хранила настороженное молчание, и Андрей, конечно, почувствовал.
– Что тебя гнетет?
– Многое. Но по большей части я думаю о тебе.
– Вот как, – он попытался обратить все в шутку. – Какое интересное совпадение. Я тоже сейчас думаю о тебе.
– И что именно?
– Нет, так не пойдет. Будем обмениваться на равных. Ты первая.
– Помнишь наш разговор в самый первый день, когда ты сказал, чтобы я тебя ни о чем не расспрашивала? О твоей службе в армии и вообще. Все это остается в силе?
– В моей службе в армии нет ничего интересного.
– Понятно. Ты разведчик и не имеешь права выдавать военные тайны.
– Это тоже. Но ты же не собираешься писать про меня статью?
– Нет. Но я волнуюсь за тебя.
– Не стоит. Это самая обычная работа, не я первый, не я последний, кто ею занимается. Меня, кстати, обещают повысить в звании и перевести на бумажную должность. Буду сидеть в офисе и вызывать на ковер подчиненных. Тогда тебе и вовсе не будет никакого беспокойства.
– Правда?
– Это пока секрет, – он улыбнулся, – но, возможно, завтра узнаем точнее. Ну, а ты разве не хочешь услышать, о чем я думал, когда думал о тебе?
– Конечно, хочу!
– Я мечтал, чтобы ты поскорей допила свой чай и я отвел тебя в спальню. Там бы я начал тебя целовать. Сначала у губы. Потом спустился по шее до ключицы, не пропуская ни одного миллиметра твоей бархатистой нежной кожи. Я бы вытащил твою футболку из брюк и обеими руками коснулся живота... спины.. поднялся бы чуть выше и медленно расстегнул бюстгальтер…
– Эй! Ты чего это так странно заговорил? – несмотря на то, что все описываемое было мне прекрасно знакомо, мое лицо залила густая краска, а дышать стало просто невозможно.
Андрей взял меня за руку.
– Тебя что-то не устраивает, любимая? Тогда я хочу услышать твой вариант.
– Ты меня смущаешь!