Я хмыкнула, а Андрей вздохнул:
– Давай мне свои вещи, и незачем стоять у всех на проходе. Тебе есть, где остановиться в Петрозаводске?
– Нет, дедушка сказал, что ты мне поможешь… Ой, совсем забыла, – Анастасия поспешно полезла в сумочку, – вот письмо. В нем все сказано.
Андрей покосился на белый прямоугольный конверт и велел мне:
– Лера, возьми, пожалуйста. У меня руки заняты.
Настя протянула конверт мне:
– Знаете, я даже почувствовала облегчение, что вы с ним. А то я слегка волновалась… сами понимаете: незнакомый город, незнакомые люди. Что я буду тут делать, с кем общаться? Надеюсь, мы с вами подружимся.
Я скупо улыбнулась. Однако Настя не спешила демонстрировать Андрею свои явные симпатии, уважала мое присутствие, и я подумала, что, возможно, несколько предвзято смотрю на вещи. Никольский считал Сигурда порядочным человеком. Он мог просить позаботиться о правнучке в незнакомом месте, полном опасности и соблазнов, без всякой задней мысли.
Андрей шел чуть впереди, обвешанный нашими вещами, а мы с Анастасией шагали бок о бок. Ее первоначальная скованность прошла, и она теперь болтала без умолку, притворяясь или действительно являя собой типичный образец открытой провинциалки, жительницы крошечной деревушки, затерянной в лесах, где до сих пор хранят доброжелательное отношение ко всему и доверчиво смотрят на мир. Я украдкой рассматривала ее незамысловатое платье в горошек, изящные запястья и тонкие нервные пальцы без колец и прочих украшений.
Нет, все же как хорошо, что я не уехала в Москву! Симпатичная, невинная, неиспорченная циничной столичной жизнью девушка, навязанная одинокому парню – это могло бы стать крупной проблемой. А если у нее и голос ангельский (не даром же на вокал поступать собралась!), устоять будет очень трудно. Андрею я, конечно, доверяла, но рисковать не собиралась.
Я взглянула на письмо, которое несла в руке. Интересно, Андрей позволит мне его прочесть или опять в секреты начнет играть?
Долго искать гостиницу мы не стали, остановились в «Парк Инне», расположенном прямо на вокзальной площади. Номера были дорогие (хотя и не по таким сумасшедшим ценам, как в Москве), но мы все чувствовали себя слишком растерянными, чтобы долго метаться по городу в поисках баланса цена-качество.
Андрей снял нам двухместный номер, а Анастасии одноместный, но расположенный на другом этаже. Ужинать девушка отказалась, признавшись, что нормально перекусила в поезде, и, сославшись на усталость, сразу ушла к себе. Андрей хотел обменяться с ней номерами телефонов на всякий случай, но у нее не оказалось мобильника, единственный семейный аппарат так и оставался у прадеда. Поэтому мы просто договорились встретиться в восемь утра в холле.
Мы с Андреем закинули вещи в номер и спустились в ресторанчик. Есть не хотелось, но Никольский признался, что ему настоятельно требуется выпить чего-то тонизирующего. Например, кофе. Там же, сидя за накрытым белой скатертью столом и слушая мирное журчание воды в фонтане, он вскрыл письмо от Сигурда, пробежал его глазами и без слов передал мне.
Старик писал:
«Андрей, ты, конечно, ничего подобного от меня не ожидал, и я понимаю твое смятение. Но у меня нет иного выхода, кроме как доверить тебе мою единственную отраду. У малышки никого, кроме меня не осталось на всем былом свете, а я стар и долго не протяну. Здесь, в нашей глухомани, у нее нет никакой надежды и перспектив, да и позаботиться о ней после моей смерти будет совсем некому. Она моя наследница, ты, полагаю, это уже понял, но Настасья пока все еще остается нераспустившимся цветком, без шипов и колючек, и ей грозят многие соблазны. Ты парень хороший и не допустишь, чтобы этот цветочек был погублен каким-нибудь негодяем. Ты мне должен, и я, после долгих и мучительных размышлений все же решился поручить Настасью твоим заботам. Помоги ей устроиться в городе, в жизни, выучиться и встать твердо на ноги. И как только она окрепнет и обретет надежную опору, можешь считать свой кровный долг передо мной выполненным. Ничего, кроме этого, я от тебя не прошу, ну, а там как бог даст»…
– Признайся, ты все-таки догадывался, какого рода услугу от тебя потребует Сигурд, – сказала я. – Потому так и спешил отправить меня восвояси.
Андрей мотнул головой.
– Лера, я, правда, ничего не знал.
- Тогда почему ты смотрел на нее такими глазами?
- Какими еще глазами?
- Как будто увидел призрака. Ты был не просто поражен, ты испугался. Между вами что-то было?