– И все это «Магдалина»?
– Это плацдарм для «Магдалины». Формула Туманцева появилась очень вовремя. В наш безумный век она стала оружием массового поражения. Вот ты, Лера, попала в переплет, но сопротивляешься наваждению изо всех сил. Однако большинство людей не желает бороться, они плывут по течению. И если выгодно быть отморозком, они учатся им быть, поклоняются чужой силе, мечтая однажды оказаться на месте тех, кто эту силу свободно применяет. Мораль нынче такова: позволено все, но либо ты, либо тебя.
– С этим невозможно бороться в одиночку.
– Никто и не пытается, – ответил Андрей. – Поставленная нам задача звучит так: вычислить и изолировать лидеров, нарушающих общественные и человеческие законы. Чтобы остановить злодеев, конечно же, усилий одной только полиции не достаточно. И даже в границах одного государства нет возможности разрушить замысел Мессии и его приближенных. В операции задействованы не только разные силовые ведомства, но и оперативно-розыскные силы нескольких стран. Нам всем, невзирая на различие взглядов и убеждений, приходится объединяться, договариваться, учиться сотрудничать и доверять друг другу. Борьба с «полярниками» – вызов всему миру, наша проверка на прочность и главное условие дальнейшего выживания.
– Скажи, а Миша Самойлов, он же не простой следователь из Петрозаводска? Сдается мне, ты знаком с ним давно – судя по тому, как ты хорошо о нем отзываешься. О недавних шапочных знакомствах ты так не говоришь, ты слишком осторожный человек. Он из ФСБ?
– Миша сотрудник российского отделения Интерпола, – пояснил Андрей с легкой усмешкой. – Он аналитик, но поскольку за плечами у него имеется боевой опыт, его привлекли к операции в качестве одной из ключевых фигур.
– А ты? – с замиранием сердца задала я очень важный для меня вопрос.
Андрей вздохнул.
– В настоящее время я и правда работаю в Заказнике. После некоторых событий, участником которых мне довелось быть, я попросился в отставку, но мне не позволили. Однако, учитывая обстоятельства, полковник организовал мне что-то вроде длительного отпуска. Он сказал, что в мое обучение вложено слишком много и государство ждет отдачи, так что родные леса и дикие звери – это только временная передышка… Мне нравится работа егеря, Лера, и я не желал бы себе иной жизни. Но я с самого начала знал, что однажды за мной придут. Бывших сотрудников в нашем отделе не бывает: только действующие и мертвые. Даже перевод в другие структуры не возможен. Большего я, к сожалению, сказать не имею права.
Я кивнула. Это было вполне естественно.
– Наша работа осложняется тем, что среди «полярников» очень много наших коллег, – продолжил Никольский, возвращаясь к главной теме. – МВД, ФСБ, ФСКН, Генштаб – практически все силовики оказались под прицелом Мессии. И, что хуже всего, многие соблазнились. В стране, где взятка чуть ли не норма жизни, а «решальщики» уважаемые люди, по-иному и быть не могло. Силовики знают, как работает агентурная сеть, умеют маскироваться и пускать дымовые завесы, запутывая следы. У них под контролем средства связи и солидные бюджеты. Настоящие заказчики «Магадилны» сидят очень высоко, поэтому к ним сложно пробиться. Нам приходится работать подпольно, в секрете, большинство из нас числится в отставниках, находится в длительном отпуске, как я, или являются засекреченными агентами. Мы и друг другу-то порой не доверяем, так как никогда не видели в лицо и знакомы исключительно под кодовыми именами. А вот преступники чувствуют себя вольготно под защитой «высокой крыши». Например, я уверен, что Олегу Туманцеву очень помогают в Наркоконтроле, кто-то из его кураторов в доле или состоит в «Братстве», и потому все подозрения с талантливого химика моментально снимаются. Однако, если хорошенько покопаться, в его формулах можно найти к чему придраться.
– И поэтому ты воспользовался возможностью показать препараты независимому эксперту, моему знакомому, так? – спросила я. – Но Миша не разделяет твоего оптимизма.
– Посмотрим, что из этого выйдет. Совсем без официальной движухи нам тоже нельзя. Мы не можем делать вид, будто потеряли к Туманцеву интерес, это было бы подозрительно. А так преступники полагают, что они контролируют все. Пусть пребывают в подобной уверенности, нам это на руку.