Но тут Андрей встрепенулся:
– Она, говоришь, пришла ко мне, но что я теперь могу? Что если она умрет?!
– Она не умрет, не сейчас, – ответила бабушка, качая головой, убранной белым платком. – Богиня не выбирает слабых.
– Она проводник. Если они убьют Максима, она погибнет вместе с ним.
– Но ты же здесь. Ты этого не допустишь.
Тут Андрей повернулся и взглянул прямо на меня. Я робко улыбнулась, извиняясь за вторжение, но на его лице, вместо ожидаемой ответной улыбки появилось испуганное выражение.
– Лера? – пробормотал он, хмуря светлые брови.
Я оглядела себя, проверяя, все ли в порядке со мной и с моей одеждой. Вроде бы, все хорошо. Тогда что ему опять не нравится?
– У нее все хорошо, – это подтвердила и бабушка. Она кивнула мне приветливо, словно только что заметила.
Но Андрей вдруг подорвался с места и помчался к приоткрытой двери черного хода.
– Оннёй, куда? – крикнула бабушка, привставая на лавке. – Вернись!
– Я должен проверить! – Андрей скрылся в доме.
Я растерянно смотрела ему вслед.
– Вот пострел, – бабушка вздохнула и вновь взглянула на меня. – За тебя тревожится. А ты погулять вышла, да?
Я открыла рот, но осознала, что понятия не имею, как ей ответить. Бабушка говорила на неизвестном мне языке, возможно по-карельски, вот только я ни слова на нем не знала! Я, пораженная, застыла, соображая, что и Андрей тоже говорил по-карельски, вот только отчего же я так прекрасно разбирала каждое слово? А может, мне просто казалось, что я понимаю суть их диалога? Я все придумала: от начала и до конца.
– Меня зовут Илльян Наталиэ, – представилась старушка. – Илья – это муж мой, мы с ним в горе и радости уже шестьдесят годочков вместе живем. Ты, доча, можешь звать меня по-простому: бабушка Наттой или баба Ната. Оннёй часто мое имя сокращает, еще с младенчества, когда не все звуки выговаривал.
«Почему он убежал? – подумала я с обидой. – Я хотела его спросить… столько непонятного»
– И спросишь, – заверила меня бабушка Ната, и меня не удивило, что она прочла мои мысли. – Обязательно спросишь, доча, только проснись для начала.
«Так я сплю! Слава богу...»
– Спишь, да. Но проснуться самое время.
Я оглянулась на дверь. Проблема была в том, что я не помнила, как через нее выходила. Было впечатление, что я попала на улицу прямо сквозь окно. Но как же мне тогда вернуться в комнату: сделать, как раньше, просочиться сквозь стену – или пойти нормально вслед за Андреем?
– Иди в дверь, – подсказала бабушка. – Иди-иди! А то он там уже с ума сходит.
Я заволновалась и побежала в дом, взлетела по двум стареньким, растрескавшимся от времени и непогоды ступенькам. Я пролетела над ними очень быстро, но в памяти отложилась каждая их трещинка, каждый сучок…
Андрей оставил дверь в кухню распахнутой настежь, я стремительно шагнула в комнату, зацепилась за порог – и полетела лицом в пол, в панике выставляя руки. Я зажмурилась, но удара не последовало. А в следующий миг, распахнув широко глаза в попытке понять, где я и что меня ждет, обнаружила себя лежащей на диване, и синие, как холодное осеннее небо, глаза с тоской заглядывали мне прямо в душу.
– Лера! – От его вскрика на меня обрушилась такая жгучая волна облегчения, что я застонала, а на глазах у меня навернулись слезы. Но плакать было нельзя, а то он, чего доброго, решит, что я и впрямь умираю. Я подняла руку (она, вот ужас, весила целый пуд) и коснулась любимого лица, проверяя, не сон ли это опять. Хотя, разве тут угадаешь?
– Как ты? – выдохнул Андрей, ловя губами мои дрожащие пальцы. – Ничего не болит?
– Ничего, – согласилась я. – Только я устала.
– Тогда отдыхай!
– Нет! Подожди… Который час?
– Полшестого. Гроза утихла.
– Я видела. Там солнце...
– Может, хочешь пить? Или что-то еще?
– Хочу спросить… почему «Оннёй»?
– Это мое имя, – он немного удивился. – «Андрей» по-карельский звучит как «Оннёй».
– Мне нравится, – я улыбнулась и закрыла глаза. – Оннёй…
***
22 июня, понедельник
В этот раз я проспала аж двенадцать часов кряду. Второе пробуждение (наверное, потому, что было самым настоящим) принесло уже не легкость в теле, а ноющую боль в затекших мышцах. Я умудрилась отлежать шею и правую руку и сейчас, приняв вертикальное положение, принялась усердно массировать покалывающую конечность и вертеть головой, разминаясь. А еще меня интересовало, где в этом доме туалет и есть ли он вообще. Опустив босые ступни на выстывший пол, по которому гулял сквозняк, я осторожно встала, проверяя, не кружится ли голова. Слава богу, хоть с этим был полный порядок.