- Почти? – Спросив, я сразу прищурился – после моего вопроса она отвела от меня взгляд и опустила голову. – Ты опять, да?
Опустив голову ещё ниже, она мне ничего не ответила.
Подойдя к ней, я отметил уже намётанным взглядом её напряжённость и... растрепав её и так испорченную причёску, спокойно сказал: - Постарайся не ломать игрушки. Не ты одна любишь играть... – Как выяснилось, эта милая и заботливая для меня девушка на самом деле была безумным маньяком, что любила убивать и пытать всех без разбору – как я понял, она немного сошла с ума, когда её захватили в рабы из её племени, попутно убив её семью и неоднократно её изнасиловав и пытав. Понять её можно, верно? Принять тоже – мне то, что, на мне крови и жертв больше, чем на всех этих милых вампирятах и вурдалаков вместе взятых.
- Пф... – Невольно проведя аналогию между Ленином и Лилой – представил первого, который стоит перед вурдалаками в рабочих спецовках на Первомай и говорит: “Вы худший класс, с которым я работал!” – Я всё-таки визуализировал у себя это в голове и заржал, запрокинув голову – теперь... я мог поступать так, как хочу. И никто... не мог мне указывать.
- Господин? – Наверно, со стороны это смотрелось очень странно, но мне было плевать – ещё в той жизни я сказал себе, что не буду оглядываться на других и жалеть о чём-либо – своих мыслях, желаниях, эмоциях, чувствах и действий.
Я смог успокоится мгновенно, мгновенно же перестав смеяться, больше не испытывая ничего – ни радости, ни веселья, ни-че-го. На самом деле, как я уже примерно понял, все эмоции работают примерно одинаково – происходит во внешнем или внутреннем мире некое событие и провоцирует некую реакцию, то бишь – эмоцию. А уж какое событие, какая может быть реакция – катализаторы могут быть разными, но суть одна – вначале всегда есть искра. Искра, что раздувается во всепоглощающий пожар, что может раздуться и полностью выпить эмоционально человека. Пока не могу сказать точно, как именно это работает, но мне кажется – всё дело в мыслях. Если не будет оценочных суждений о чём-либо и каких-либо мыслей ВООБЩЕ при контакте с окружающей реальностью, то и не будет той искры, от который разойдётся будто пожаром та или иная реакция в виде отвращения, ненависти, приступа веселья и так далее и тому подобное...
По сознанию опять пришёлся уже привычный метафоричный удар молотом под тихий скрип моих зубов и искр в глазах, что с каждым разом были мне всё привычнее и переживаясь всё проще и проще – того и гляди, скоро адаптируюсь.
- Надо бы придумать что-то с этим. Столько крови зря... – Я всё лучше понимал странные идиомы о пролитых реках крови глядя на кучи трупов, но видел я не то, что обычно видят – не ужас войны и прочее, а... ресурсы, что утекали из моих рук. Ресурсы в виде не выпитой или неиспользованной крови, которая просто проливалась зазря...
Конечно, оглядевшись, я видел подобные как у меня взгляды и мысли во взглядах и выражениях лиц моих вампиров – их тоже теперь мучала жажда, хоть последняя была явно не той, что мучала меня. Впрочем... в отличии от них, я примерно знал, как можно было бы использовать всю кровь. Но ту способность из того сна я так и не смог даже не то, чтобы применить, а хотя бы даже подступиться к этому.
Что я только не делал – и трупы исследовал, и ножом пробовал фокусы организовывать, и под четырьмя глотками крови героя пытался контролировать силу во мне, чтобы выплеснуть её в реальность и волей пожелав, чтобы какая-то часть крови изменила свои свойства, как было в том сне, но... всё напрасно. Я просто не знал, что я делаю не так или в чём там дело, но пока ничего не получалось.
Поглощённый своими мыслями я в который раз остался стоять прямо посреди не самой оптимистичной обстановки в полном молчании, когда меня просто никто не осмелился трогать, пока я сам не вынырнул из своих мыслей, слыша тихие стоны пленных и видя ожидающие взгляды вампиров – и ведь никто меня не трогает, мда. Вот бы так сегодня с утреца было бы, мда...
...
Всё как по нотам – неторопливой и степенной старческой походкой я отбивал нехитрый мотив тростью по брусчатке под ногами, в который раз за последнюю неделю проходя по этому переулку – я не знал, пройду ли я тут ещё раз. Но я знал и был уверен твёрдо лишь в одном – именно в этом обличии я тут в последний раз!
Вот и он, наконец решился. Интересно, почему он решил убить именно меня, особенно после всего произошедшего?
Позади меня на миг будто вспыхнула целая сверхновая опасности, на которую я не обратил никакого внимания, уже привыкнув. Меньше, чем через секунду фигура в обыденной одежде перетекла из-за моей спины прямо пред мои старческие и полуслепые очи, заставив меня прищуриться и, пошамкав губами, изобразить задумчивость – я ведь отыгрываю старика, да?