Открыв дверь, я уперся взглядом прямо в сине — лиловые глаза. На этот раз она была в коричневом костюме, с шарфом цвета стручкового перца, без шляпки и без серег. Она показалась мне немного бледной, но непохоже было, чтобы ее опять сталкивали с лестницы. Она нерешительно улыбалась.
— Простите, что беспокою вас дома, м — р Марлоу. Вы, наверное, еще даже не завтракали. Но очень не хотелось ехать к вам в контору, а обсуждать по телефону личные дела я ненавижу.
— Понимаю. Входите, м — с Уэйд. Кофе выпьете?
Она вошла в гостиную и села на диван, смотря прямо перед собой. Ноги плотно сдвинула, сумку положила на колени. Держась довольно чопорно. Я открыл окна, поднял жалюзи и убрал с журнального столика грязную пепельницу.
— Спасибо. Кофе черный, пожалуйста. Без сахара.
Я пошел в кухню и положил на зеленый металлический поднос бумажную салфетку. Она смотрелась не лучше, чем целлулоидный воротничок. Я ее скомкал и достал нечто вроде полотенца с бахромой, которое входит в набор с треугольными салфеточками. Набор этот мне достался как приложение к меблировке. Я нашел две кофейные чашки с розочками, налил их и принес поднос в комнату. Она отпила глоток.
— Очень вкусно, — сказала она. — Вы хорошо готовите кофе.
— Последний раз я пил кофе с гостями прямо перед тюрьмой, — заметил я.?
Вы, наверное, знаете, что я был в клоповнике, м — с Уэйд.
Она кивнула.
— Конечно. Они ведь заподозрили, что вы помогли ему бежать?
— Не знаю, мне не сказали. Мой номер телефона нашли у него дома в блокноте. Они задавали вопросы, а я не отвечал — мне не понравилось, как их задавали. Но вам это вряд ли интересно.
Она осторожно поставила чашку, откинулась назад и улыбнулась. Я предложил ей сигарету.
— Спасибо, я не курю. Почему же, мне интересно. Один наш сосед был знаком с Ленноксами. Наверное, Леннокс сошел с ума. По рассказам, на него все это не похоже.
Я набил трубку и закурил.
— Думаю, да, — ответил я. — Наверное, спятил. Его на войне тяжело ранили.
Но теперь он умер, все кончено. Вы ведь не о нем пришли говорить.
Она медленно покачала головой.
— Он был вашим другом, м — р Марлоу. У вас, конечно, есть о нем четкое мнение. А вы, по — моему, человек очень убежденный.
Размяв табак в трубке, я снова поднес к ней спичку. Я не торопился и не сводил глаз со своей гостьи.
— Послушайте, м — с Уэйд, — сказал я наконец. — Мое мнение ничего не значит. Такое случается каждый день. Самые неподходящие люди совершают самые невероятные преступления. Симпатичные старушки подсыпают яду целой семье.
Чистенькие мальчики грабят и стреляют. Банковские служащие, беспорочно прослужив двадцать лет, оказываются ворами. А известные, удачливые и на вид благополучные писатели напиваются и их жены попадают в больницу. Мы чертовски мало знаем, что делается в душе даже у наших лучших друзей.
Я думал, что она вспылит, но она только поджала губы и прищурилась.
— Зря Говард Спенсер вам сказал, — заметила она. — Я сама виновата. Надо было держаться от Роджера подальше. Теперь — то я знаю, что если человек пьет, его ни за что нельзя останавливать. Вам, наверное, это хорошо известно.
— Словами его, конечно, не остановишь, — согласился я. — Иногда, если повезет и если хватит силенок, можно помешать ему искалечить себя и других.
Но это, если повезет.
Она спокойно потянулась за чашкой. Руки у нее были такие же красивые, как она вся. Ногти прекрасной формы, отполированы и покрыты очень светлым лаком.
— Говард сказал вам, что на этот раз не виделся с моим мужем?
— Ara.
Допив кофе, она аккуратно поставила чашку на поднос. Повертела в руках ложечку. Потом продолжила, не глядя на меня:
— Но он не сказал вам, почему — он сам этого не знал. Я очень хорошо отношусь к Говарду, но он типичный начальник, хочет всем руководить. Считает себя хозяином.
Я молча ждал. Снова наступила пауза. Она быстро взглянула на меня и сразу отвела глаза. Очень тихо произнесла:
— Моего мужа нет дома уже три дня. Не знаю, где он, Я пришла попросить, чтобы вы нашли его и привезли домой. Конечно, такое бывало и раньше. Однажды он доехал на машине до самого Портленда, там в гостинице ему стало плохо, и без врача он не мог протрезвиться. Чудо, что он вообще туда добрался. В тот раз он три дня ничего не ел. А в другой раз оказался в Лонг Биче, в турецких банях. А в последний раз — в каком — то частном и, по — моему, подозрительном санатории. Это было почти три недели назад. Он не сказал мне, что это за место и как оно называется — просто объяснил, что прошел там курс лечения и поправился. Но вернулся без сил и смертельно бледный. Я мельком видела человека, который привез его домой. Высокий, молодой, одет в какой — то изысканный ковбойский костюм — такие носят только на сцене или в цветном фильме. Он высадил Роджера возле дома, сразу дал задний ход и уехал.