Игорь стянул джинсы, и они по пологому берегу, взявшись за руки, сбежали в Сороть.
- Я нимфу Сороти прославил, - кричал Игорь радостно, - и огласил поля кругом очаровательным стихом!
"Чокнутый на всю голову", - подумала Марина.
- Хочешь, в Тригорское съездим?
- А что там?
- Там имение Осиповых и Вульф. Там Пушкин встречался с Анной Керн. Там бывал Языков. "Да Языкова поэта затащи ко мне с собой погулять верхом порой, пострелять из пистолета..."
- А теперь что? Опять музей?
- А что бы ты хотела? - обиделся Игорь. - Танцплощадку? Можно на базу вечером съездить, если очень хочешь...
- Всё. Замёрзла. Пойдём загорать.
Маринка, скользя по траве, поднялась на берег. Игорь постоял в воде, обидевшись на неразделённую свою любовь к Пушкину, рванулся вразмашку к противоположному берегу по тихой синей речке. Он вылез напротив Городища и сел, обхватив руками колени - ветерок здесь холодом обдувал мокрое тело.
Берега маленькой, но великой пушкинской реки, заросли травой и мелким кустарником. Слава Богу, замыслы реконструктора-лауреата не простиралась до того, чтобы стерилизовать и Сороть. Зелёные в пояс поля колыхались; словно в такт им колыхались белые облака, сбежавшиеся к парочке влюблённых. Только парочку сейчас разделяла речка, тихая, синяя, с прозеленью в отражённых кустах. Солнце ещё не встало в зенит, и утренняя свежесть ненадолго прогревалась ясными бледно-жёлтыми лучами. "Скоро станет пасмурно, - подумал Игорь, - тучки небесные, вечные странники затянут всю красоту".
- Эй! - закричала с того берега Марина. - Ты чего меня бросил? Обещал умереть за меня, а сам даже не утонул! Возвращайся!
Игорь посердился ещё немного, но на неё нельзя было сердиться долго. "Ну, она такая - что делать? Я всё равно люблю её. И всегда буду любить". Он, оскальзываясь, вошёл в воду и рванулся обратно.
Они лежали на одеяле и разжёвывали зелёные молочной спелости колоски, охапку которых надрал Игорь, поднявшись в поле.
- Расскажи мне что-нибудь, - потребовала Марина, сплёвывая зелень. - Кто эти Осиповы и Вульф?
- Друзья Пушкина.
Игорь стал рассказывать неохотно, сомневаясь, интересно ли это Марине. Но, как всегда, увлёкся, стал горячиться, уходить в сторону, вдаваться в детали. Едва заговорил про Анну Керн, сразу осекся. Как бы этак рассказать, чтоб она уж совсем "блудницей вавилонской", как называл её сам Пушкин, не выглядела. С братом двоюродным, с Глинкой, с Дельвигом... Не считая мелких незнакомцев". Не стал он об этом Марине рассказывать. Хоть Пушкин и называл Анну Петровну даже "дурой"...
- Знаешь, у Пушкина было много друзей. Даже таких, которые были и друзьями Дантеса. Вяземский, Сологуб... А в те месяцы ноября-января никто не смог остановить его страшное движение к смерти. Пытались, но получали только отсрочку. Никто.
Игорь выплюнул высосанную зелень и перевернулся на спину.
- Иногда такой страх охватывает, когда рядом никого...
- Теперь у тебя рядом есть кого, - потёрлась о его плечо щекой Марина.
Он в который уже раз потянулся поцеловать её, но она снова увернулась.
- А кто был этот, с раненой рукой сегодня утром?
- Да так...
- Ты не хочешь говорить?
- Ну, к отцу с матерью приезжал... В общем, Лизку давно нужно отправить в специнтернат. Мы же дома только вечером собираемся, а она все дни одна, случись что - и?.. А там и кормёжка, и уход, и какое-то обучение. Но это сделать очень трудно: мы не из Ленинграда, гатчинские мы, относимся к области... а там всё забито, мест нет. А этот обещал за небольшую плату устроить здесь, в Псковской. У него кто-то вась-вась в местном облздраве.
Вроде всё сходилось. Все услышанные реплики сложились в мозаику.
- Но замуж за этого тихого дона Корлеоне тебя не сватают?
- Нет, ты точно с вывихнутыми мозгами!
- Прости, прости! Я тебя зверски люблю! Умопомрачительно. Головокружительно. А ты сопротивляешься.
Марина, лёжа на животе, жмурилась от солнца и от ласк Игоря. Он целовал её шею, спину, поясницу, пьющими движениями губ трогал ягодицы.
- Я с тобой так и останусь бледной и не загорелой.
Игорь тёрся лицом о её попку, не в силах оторваться.
- Стоп! - строго сказала Марина.
- Ну, что ты, ей-богу... - чуть не плача закричал Игорь.
- Не здесь. Не сейчас.
- И не со мной? Опять? Зачем тебе меня мучить? Или я тебе противен, а ты ради квартиры крутишь?
- Не хами мне. А то уйду.
- Да не хамю... не хамлю...
- Выполнишь одно моё условие - получишь всё. Как в сказке - задание жениху. Согласен?
Игорь с удивлением посмотрел на девушку.
- Что-то новенькое... И что за условие?
- Не хочешь - не надо...
- Согласен, согласен. Ну?
Марина помолчала, словно собираясь с духом, покусала губы.
- Трахни Лизку.
У Игорь натурально отвалилась челюсть. Он вскочил и с ужасом посмотрел на Марину.
- Ты извращенка, что ли?
- Послушай! Её скоро отправят в интернат. И всё. Ну, кто ей сможет доставить удовольствие? Я к тебе обращаюсь, потому что больше не к кому.
- Так она ж дебильная!
- Она такая же женщина, как и я. Ей тоже нужна ласка и нежность...
- Какую нежность я? я! я!!! могу ей дать?! Целовать её, гладить, ласкать? Она же просто кусок мяса!
- Не смей так говорить! Она моя сестра! Она другая! Не такая, как мы. С Венеры, с Марса ╛- инопланетянка. Из другого мира. Кто, если не ты? - проговорила она жалобно. - Пожалуйста.
Илья помахал перед лицом отрицательно руками.
- Нет.
- Пожалуйста, - просила Марина плачущим голосом. - Только ты сможешь это сделать...
- Нет.
Марина вырвала у него из-под ног одеяло и зло сказала:
- Больше ко мне не приходи. Я не буду с тобой встречаться.
- Причём здесь?..
- Какой ты мужик после этого? На такую малую жертву ради меня не можешь пойти - каким ты будешь мужем? Всё, ты не прошёл проверки. Не ходи за мной!
И она ушла.
"Листья клёна падают с ясеня - ни хрена себе, ни фига себе...", - пробормотал Игорь. Пришёл домой он поздно. Дед Лазарь уже ушёл на службу - сторожить имение, длинный дом Осиповых-Вульф в Тригорском. Какие-то "хиппи" полюбили там устраивать на городище свои странные ритуалы с песнопениями, поэтому деду выдана была даже старенькая двустволка. Были ли выданы к ней патроны хотя бы с солью, Игорь не знал. Он спустился в погреб, нашёл поллитровку первача, который гнал дед Лазарь "поясницу растирать", вышел за калитку. На завалинке грустил в своём ватнике зоотехник Жорж, рассыпая искры от скрученной из подобранных окурков цигарки. Игорь присел рядом с ним.
- ...азве это ...абак? ...равят народ ...сяким ...овном. Махры бы где ...остать.
- Купил фанфурик?
- ...е продала, шалава. ...елый час уговаривал.
- Тащи стаканы и огурцы какие-нибудь. Чистенькой примем.
Жорж жаждуще взглянул на бутылку в руках Игоря, шевельнул щетинистым кадыком.
- ..игом. ...олько не уходи-ко!
Утром вернувшийся дед увидел любителя стихов Пушкина и Юрия Осиповича Невизбора спящих рядом друг с дружкой на полу на кухне. На столе валялись порезанная дешёвая колбаса, сало, огурцы, картошка в мундире. Запах стоял в доме крепкий - мухи не летали.