========== День 1 ==========
Ровно в восемь часов сработал будильник. Обычный, маггловский. Похожий на тот, под который Снейп всегда просыпался дома, на Спиннерс Энд.
Поначалу резкий звон заставлял подростка вскакивать с кровати, путаясь ногами в тонком одеяле, но со временем, привыкнув, он уже не мог, да и не хотел просыпаться под другие звуки.
В сорок человек с трудом меняет устоявшиеся привычки, сложившиеся взгляды. Даже в мелочах.
В комнате Снейпа все было знакомо и обыденно, все на своих местах: полки заставлены книгами по магии вперемежку с маггловской литературой, стол завален свитками пергамента — работами студентов и его собственными вычислениями.
Снейп встал, потянув халат со стула, находившегося вблизи кровати, привычным жестом вытащил палочку из-под подушки, засунул ее в карман, затягивая пояс халата и вдевая ноги в теплые тапочки. Позевывая, он добрался до ванной, где, удовлетворив утренние потребности организма, встал под горячий душ. С окончанием семестра и отъездом студентов отпала нужда в отоплении пустых помещений, и в комнатах декана Слизерина по утрам было довольно холодно. Горячий душ и плотный завтрак спасали теплолюбивого Снейпа.
Некоторое время спустя он вышел, полностью одетый в один из своих привычных костюмов. Конечно, он слышал, как обычно перешептывались за его спиной студенты и профессора, насмехаясь над несовременностью его сюртуков и мантий. Но, как было сказано выше, Северус Снейп не желал менять своих привычек, да и, честно говоря, не видел причины этого делать. Точно так же, как не видел причины менять свою прическу, свои манеры, свое отношение к окружающим.
Настенный календарь показывал 24 декабря, что означало скорое наступление Рождества для всех и головную боль лично для Снейпа.
Нельзя сказать, что он совсем не любил этот праздник, но суета, беспричинная радость окружающих и дурацкая манера подводить итоги ввергали его в меланхолию.
Рождество всегда приносило раздражавший его шум, яркие украшения, совершенно безвкусно пятнавщие строгую линейность древних стен, и, конечно, проделки учеников. Проделки, которые, несмотря на малое количество студентов, оставшихся на каникулы в замке, порой обретали грандиозный размах.
Снейп искренне не понимал стремление радоваться каждому наступавшему дню, даже если этот день знаменовал начало нового периода жизни. Точно так же он не видел смысла в подведении итогов прожитого: изменить прошлое невозможно, а уроки на будущее жизнь вбила в него железным кулаком, не забудешь.
В подобном мрачном настроении он вышел из своих комнат, громыхнув дверью. Эхо, прокатившееся по коридору, внезапно отозвалось металлическим звоном лат и характерным скрежетом.
— Гм-гм… — хриплый гулкий голос доносился из ближайших рыцарских доспехов.
Снейп резко обернулся, выхватывая палочку. Но спустя мгновение его рука дрогнула и опустилась, а глаза округлились. Находившиеся недалеко от его двери доспехи были обильно украшены золотой мишурой, конфетти и, как ни странно, цветными лампочками, огни которых мелькали, вызывая рябь в глазах.
— Что день грядущий нам готовит? — задумчиво продекламировал тот же голос.
Северус вздрогнул от неожиданности. Обычно доспехи были заколдованы так, чтобы распевать рождественские гимны. И насколько он знал, Минерва, став директором, не отступала от традиций. Что же случилось в этом году? Впрочем, столь яркого наряда рыцарям тоже не полагалось. Стоило сообразить сразу, что без идиотских шуточек гриффиндорцев это Рождество не обойдется.
Покачав головой, Снейп развернулся, собираясь продолжить свой путь, и… поскользнувшись, упал, чувствительно приложившись копчиком. Прокляв всех гриффиндорцев вместе с их плоскими шутками, Северус поднялся, кряхтя и потирая спину. Решительно взяв курс к лестнице, он было собирался высказать Минерве все о ее питомцах, но, сделав шаг, свалился снова. Скользкий участок пола занимал солидную часть узкого коридора перед его апартаментами, и в свете мигавших ламп казалось, будто мозаика на полу идет рябью. Окончательно рассвирепев, Северус взмыл над полом, пребольно стукнувшись затылком о низкую арку, и пересек по воздуху опасное место. Приземлившись у подножия лестницы, он взбежал по ступенькам, сверху еще раз окинув взглядом сюрреалистичную картину: ржавые доспехи, опутанные мишурой; игру огней на мозаике пола и на двери в собственные комнаты; блестевшее в свете гирлянд пятно, очерченное, словно берегами, темным кантом плитки.
Никогда еще Рождество не казалось ему столь нежеланным.
Поднявшись наверх, он нос к носу столкнулся с Аргусом Филчем. Проинформировав того об очередной шутке недоумков-гриффиндорцев, он попросил как можно скорее навести порядок возле его комнат. Филч, вытаращив глаза, клятвенно заверил, что к возвращению «дорогого профессора» пол будет в лучшем виде, а виновные — наказаны.
Понимая, что жаловаться на гриффиндорцев МакГонагал — затея равно безрассудная и нелепая, Северус постарался взять себя в руки и проделать путь к Большому залу с подобавшим учителю спокойствием.
На завтраке преподавательский коллектив присутствовал в полном составе. Вся чертова дюжина. И это было ровно на тринадцать человек больше, чем требовалось для спокойствия Снейпа.
На месте был и новый учитель Защиты — небезызвестный герой Магической Британии Гарри Поттер. Черти бы его драли!
Северус молча плюхнулся на свой стул, игнорируя приветственный кивок Минервы. Он все еще отказывался видеть на этом месте кого-то, кроме Альбуса. Сердце привычно заныло при воспоминании о старом друге.
— Доброе утро, Северус, — довольно громко проговорила Макгонагалл. Снейп неохотно кивнул в ответ. — Как спал?
— Я спал один, Минерва, — сухо ответил Северус.
Минерва поджала губы, а со стороны Поттера раздался приглушенный смешок. Остальные недоуменно уставились на Снейпа, лишь Флитвик позволил себе ухмылку.
— Всю ночь варил зелья? — не отрывая взгляда от левитируемой чашки с кофе, тихо спросил Филиус.
— Другие варианты будут? — также негромко поинтересовался Снейп.
На противоположном конце стола оживилась Помона.
— Северус, дорогой, как там твое зелье? — крикнула она со своего места, очевидно, уверенная, что иначе Снейп ее не расслышит.
Все головы разом повернулись к Северусу. Он поставил чашку и, слегка развернувшись в сторону Спраут, пустился в объяснения:
— Вчера я передержал на огне укрепляющее, и мочевина, входившая в его состав, вступила в реакцию с лунным цветком. В результате зелье загустело и по консистенции стало напоминать испражнения соплохвоста, а пахло, как нестираные носки. Ты действительно хотела узнать о моих зельях или просто поддерживала разговор?
Сидевшая по соседству Синистра, поморщившись, отодвинула от себя миндальное пирожное, а Минерва поперхнулась чаем. Снейп молча вернулся к своему завтраку, поглощая его с большим аппетитом. Его примеру последовали Флитвик и ухмылявшийся Поттер.
— Хочу напомнить всем, — Снейп поднял голову и встретился с пристальным взглядом Минервы, — что присутствие сегодня вечером на праздничном ужине обязательно для всех, — она слегка смягчилась. — Эльфы обещали запечь индейку по особому рецепту.
Снейп лишь молча кивнул и продолжил завтрак. Какой смысл бороться против неизбежного? Рождество и сопутствовавшие ему традиции: праздничный ужин, обмен подарками, поздравления и пожелания он считал бесцельными. Но разве кто-то спрашивал его мнения?
— Гарри, милый, — разбил тишину голос Помфри, — как дела у твоей девушки? Она приедет к нам на Рождество?
Заинтересованные взгляды окружающих переметнулись к Поттеру, застывшему с куском пирога в руке. Тот огляделся по сторонам, словно ища поддержки, но повсюду видел лишь любопытствующий блеск глаз. Снейп не стал отрываться от коллектива и придал лицу оттенок заинтригованности.