Пожалуй, плам-пудинг был той единственной вещью, что делала Рождество сносным. Северус предательски обожал его, упорно стараясь не выдать своей слабости, хотя, судя по чуть насмешливым взглядам Синистры и Филиуса, подозревал, что она давно не является секретом. С хмурым лицом положив кусок на тарелку, он заставил себя доесть его, не торопясь.
Суета и какофония музыки, выкриков, тостов и всеобщего веселья предсказуемо привели к обострению начавшейся мигрени. Дождавшись, когда ученики встанут из-за стола и вновь вернутся к елке, Снейп, в общей суматохе позволил себе покинуть преподавательский стол, направившись в подземелья. Дойдя до винтовой лестницы, он услышал свое имя и обернулся. Его догонял Поттер.
— Профессор, послушайте… — начал было тот.
Уставший Снейп перебил его:
— Завтра, все завтра, Гарри.
И удалился, не заметив проблеска надежды на лице молодого преподавателя.
____________________________________
*Джарви (англ. Jarvey) — магическое животное, которое встречается в Британии, Ирландии и Северной Америке. По внешнему виду он напоминает хорька-переростка, с одним отличием — джарви умеет говорить. Впрочем, на осмысленную беседу он не способен и ограничивается набором коротких (зачастую очень грубых) фраз, которые выстреливает практически непрерывным потоком. Как правило, джарви живут под землей и охотятся на гномов (иногда джарви специально могут на них натравливать), а также могут поедать кротов, крыс и мышей-полевок
========== День 2 ==========
Будильник прозвонил, как обычно, ровно в восемь. Снейп не менял его настроек, кажется, с юности. Зевнув, он привычно потянулся за палочкой. Накинув халат и вдев ноги в теплые тапочки, поспешил в ванную, содрогаясь от утреннего озноба.
Когда, спустя какое-то время, он вышел из душа, холод в комнате стоял прежний, а настенный календарь показывал почему-то вчерашнее число. Постучав по нему палочкой и сотворив известные каждому первокурснику чары, Снейп добился только того, что календарь замерцал и стал с бешеной скоростью перелистывать страницы. В конце концов он остановился. На новом листке по-прежнему значилось двадцать четвертое.
Решив разобраться с этим чуть позже, Снейп осторожно выскользнул из комнат.
— Гм-гм… — прохрипел знакомый гулкий голос. — Что день грядущий нам готовит?
— Кому что, — проворчал удивленный Снейп, — а тебе, определенно, пора на свалку.
Мигание разноцветных ламп раздражало. Снейп резко развернулся и… упал, больно стукнувшись копчиком. Как и вчера, плиты пола были покрыты какой-то слизью.
Пробормотав проклятье в адрес идиотов-гриффиндорцев с ограниченным запасом шуток, он вновь взмыл вверх и, не рассчитав, стукнулся головой о низкую арку.
Не оглядываясь, он пробежал по лестнице и наткнулся на Филча в том же коридоре, что и вчера. Оглаживая метелкой портреты, Филч тихо разговаривал с вышагивавшей рядом миссис Норрис.
— Аргус, — раздраженно позвал Снейп, — почему посторонние опять были в подземельях? Эти рождественские каверзы переходят все мыслимые пределы, вам не кажется?
— Абсолютно с вами согласен, дорогой профессор, — обернувшись, Филч с тревогой в глазах подобострастно поклонился Снейпу. — Как жаль, что госпожа директор не практикует телесные наказания. Это наверняка остудило бы горячие головы.
— Практика показывает, любезный Аргус, что телесные наказания не приносят той пользы, на которую вы рассчитываете, зато заставляют некоторые «горячие головы» быть более изобретательными. Я попросил бы вас навести порядок у дверей моей комнаты, а заодно и убрать подальше стоящие там доспехи. Благодарю.
Сдержанно поклонившись, Снейп резко развернулся и отправился в Большой зал. Выходки гриффиндорцев, а он был уверен, что все дурацкие шутки — дело рук именно выкормышей этого факультета, приводили его в ярость. Следует возобновить сигнальные чары на двери, особенно теперь, когда никто из слизеринцев не шастает ночами по коридору. И тогда можно будет подать жалобу Макгонагалл, имея на руках объяснительные этих шутников. С подобными мыслями он вошел в Большой зал. В ярком солнечном свете, лившемся с зачарованного потолка, позолота украшений несколько потускнела, но Северус предполагал, что праздничное настроение, равно как и желание глупых рождественских проказ, у студентов ничуть не уменьшились.
В отличие от пустых ученических столов, преподавательский был до отвращения полон. Снейп подозревал, что появление на рождественском завтраке было оговорено в контракте каждого. Минерва так старалась следовать традициям, привитым Альбусом.
— Доброе утро, Северус, — довольно громко проговорила МакГонагалл. — Как спал?
— Я не спал, — огрызнулся Северус. Как будто ей действительно есть до этого дело!
— Всю ночь варил зелья? — меланхолично пробормотал Флитвик, левитируя чашку с кофе.
— Нет, — вскипел Снейп, — служил мессу.
— Какую мессу? — Филиус недоуменно взглянул на него.
— Черную! — отрезал Снейп, пригубил кофе и добавил: — Алтарь, свечи, кровь, все дела. Сам понимаешь.
Губы профессора чар дрогнули в улыбке. В установившейся тишине ему вторил смешок Поттера.
К удивлению Снейпа, ученики, переговаривавшиеся за столом, не хвастались полученными подарками, а преподаватели не поздравляли хором друг друга с Рождеством.
— Северус, дорогой, как там твое зелье? — крикнула Помона с другого конца стола.
Снейп от удивления выронил ложку, которой пытался зачерпнуть густую овсянку.
Развернувшись к Спраут, он довольно резко ответил:
— Оно передает тебе, что нет нужды интересоваться им каждый день.
Поттер, сидевший рядом, с тревогой взирал на него.
— Хочу напомнить, — раздался вкрадчивый и холодный голос Минервы, — что присутствие сегодня вечером на праздничном ужине обязательно для всех, — голос госпожи директора немного смягчился. — Эльфы обещали запечь индейку по особому рецепту.
— А разве Рождество не один раз в году?
— Ну да… Что с тобой, Северус?
Снейп побледнел и, с грохотом отодвинув стул, стремглав выбежал из-за стола.
По пути в учительскую к нему вновь привязались совы, реявшие над его головой, словно символ исказившегося за ночь мира. Северус остановился и, со страхом протянув к ним руки, по очереди снял письма. Совы, ухнув, улетели. С прошлого утра конверты не изменились, и что хуже всего, Снейп отчетливо помнил, что сжег их вчера все до единого. В груди еще теплилась надежда на то, что все это — большой розыгрыш в стиле Альбуса, в который оказались вовлечены и учителя, и ученики. Но что-то внутри протестовало: для розыгрыша все было слишком сложно. Оставалось одно предположение, самое нелепое.
Добравшись до учительской, Северус с замиравшим сердцем открыл верхний ящик большого секретера. Именно там лежал эталон времени, когда-то ради шутки сотворенный Фламелем и подаренный им Альбусу. Эталон представлял собой опаловый шар с туманной дымкой внутри, похожий на те, что служили предсказателям, и был как-то связан с движением планет и светила. Осторожно вытащив шар, Снейп, глубоко вздохнув, провел рукой по его поверхности. Внутри тут же зажглась дата — с точностью до секунды. Секунды, однако, его не интересовали.
Прерывисто вздохнув, Северус опустил шар обратно. Самые тяжелые предчувствия сбывались. На дате в эталоне значилось «24 декабря 2000 года».
Глупо, но общаясь с Альбусом и Фламелем, Северус почти ничего не знал о магии времени, хотя оба волшебника вели свои изыскания и в этой сфере тоже. Он всегда считал эту часть их работ скорее теоретической, нежели прикладной. Теперь, мысленно выискивая возможные артефакты, зелья и заклинания, способные дать подобный долговременный эффект, он не мог вспомнить ничего подходящего.