– Что это, по-вашему?
– Не знаю, – ответила Виктория. – Может, календарь, отсчитывать дни?
– Или месяцы.
– Возможно.
– Это просто предположение.
– Календарь – вполне логично.
Следующий пакет оказался намного меньшего размера; в нем Сюзанна обнаружила часы Джона Чемберлена, «Ролекс». Она запомнила эти часы из-за их абсурдной дороговизны. Джон нарочно то и дело повторял, сколько они стоили. Возможно, часы до сих пор ценились у коллекционеров, хотя не работали, а стекло на циферблате сильно потрескалось. Она отложила их в сторону. Следующим предметом в пакете оказался кожаный собачий ошейник. Кожа потрескалась и задубела. Странная вещь, но она ее не узнавала. Наконец, в четвертом пакете Сюзанна обнаружила скрученные рулончиком купюры. Она сняла новую резинку, но купюры не распрямились.
– Знаете, сколько тут? – спросила она.
– Девятьсот пятьдесят новозеландских долларов.
– Загадка.
– О да.
Внезапно Сюзанна очнулась на бетоне и увидела над собой сводчатый потолок ангара. Над ней нависло лицо Виктории.
– Сюзанна! Вы меня слышите? С вами все в порядке?
– Кажется, да.
– Нет, лежите; не поднимайтесь.
– Простите.
– Не шевелитесь. Я кого-нибудь позову.
– Нет, не надо, прошу. У меня иногда кружится голова. Из-за давления. Я пью таблетки, но они не всегда помогают. Вы ничем не поможете. Через пару минут полегчает.
– Тут должен быть врач.
– Прошу, не уходите. Побудьте со мной.
Как она и говорила, вскоре ей полегчало, и она смогла встать. Виктория помогла ей сесть на стул. Рабочие в глубине ангара даже не заметили, что случилось. Сюзанна обрадовалась, что никто не поднял шум.
– Спасибо, мне намного лучше.
Она не выносила это выражение в глазах женщин моложе себя – смесь сочувствия и жалости. К ним примешивался и упрек, будто Сюзанна могла избежать недомогания, если бы заранее позаботилась о своем здоровье. Но рано или поздно Виктория поймет, что все стареют. А кому-то не везет и дожить до старости. Если бы она видела ее во время одной из ее поездок в Новую Зеландию! Какой она тогда была спортивной, какой неутомимой! Гуляла в любую погоду, ломилась сквозь лес, исследовала нехоженые тропы, спускалась в ущелья и поднималась на горы, шла туда, куда выведет река. От ходьбы мышцы на ногах окрепли. Да, раньше у нее были совсем другие ноги; эти ноги не подкашивались и не роняли свою обладательницу, как сломанный пляжный стул.
– Думаю, можно идти.
– Позвольте вам помочь. Вот так удобно?
– Да, намного лучше. Спасибо.
– Заберу вещи. Посадим вас в машину.
– Я правда нормально себя чувствую.
Она храбрилась, изображала из себя бодрую старушенцию, бойца, крепкий орешек, у которого есть еще порох в пороховницах. Хотя на самом деле это было не так. В последние годы ее подводило не только давление. Впрочем, ее это не тревожило. Никто не живет вечно. Много лет назад она смирилась с гибелью Джулии и ее семьи, ей же отвели куда более продолжительный срок. Дольше, чем детям. Те даже пожить не успели.
Глава шестая
5 апреля 1978 года
Морис смотрел, как его сестра носит камни и выкладывает на берегу. Она уже выложила два вертикальных столбика буквы П. Осталось сделать перекладину. Она хотела написать «ПОМОГИТЕ». Дурацкая трата времени. Ветер развеял низкие облака, и солнце наконец согрело местечко у бревна, где он лежал. Впрочем, лучше ему не стало. Голову словно ватой набили, он упарился. Нога болела страшно. Становилось только хуже.
– Для кого ты это выкладываешь? – громко спросил он.
– Сказала же. Вдруг самолет пролетит.
Он взглянул на кусок голубого неба над головой.
– Я никаких самолетов не вижу.
– Мы же прилетели сюда на самолете, – ответила Кэтрин и положила еще один камень.
– На пассажирском, – уточнил он. – Даже если такой самолет сейчас летит над нами, он слишком высоко, нас никто не увидит. Иди лучше найди дорогу.
– Если заблудился, надо оставаться на месте.
– Неправда.
– Правда. Тогда тебя найдут. Читала в книжке.
– Мало ли что в книжках пишут.
– Но это логично.
Морис ткнул посохом в сторону скалы.
– Дорога там. Я не смогу подняться из-за ноги.
– Я тоже не смогу.