Парис не ожидал увидеть такую великолепную виллу. Водитель остался в машине, а двое других провели его наверх. Там его поместили в комнату, которая вполне могла служить роскошной спальней для гостей, если не обращать внимания на решетки на окнах. Его сопровождающие молча повернулись и удалились. Разумеется, Парис дернул дверь. Она была заперта. Тогда он подошел к окну. Убедившись, что решетки прочные, он отметил, что установлены они недавно. К этому времени он уже догадался, что за всем стоит Д'Арвилль. Кто же еще?
В первый вечер заточения он прождал несколько часов, пока не подъехала машина. Бросился к окну и при свете из вестибюля увидел, как из машины вышел Уэйн Д'Арвилль. При его росте и цвете волос ошибиться было невозможно. Вся история не укладывалась у Париса в голове. Ведь даже Уэйн Д'Арвилль при всем его богатстве и могуществе не может рассчитывать, что ему сойдет с рук похищение? И зачем? Зачем? Он напряженно ждал, что Д'Арвилль придет к нему, но шли часы и до него наконец дошло, что сегодня он никого не дождется. Он ходил по комнате, не обращая внимания на огромную старинную кровать с белыми атласными простынями, и пытался успокоиться и рассуждать логично. Когда он смог это сделать, ответ пришел сразу. Его схватили, чтобы остановить «везение» Марии. На короткое мгновение Парис представил себе, что может случиться, если Мария не послушается. Маленький демон, застрявший в его мозгу, напомнил ему, насколько одержима она идеей отмщения. Нет, он покачал головой, Мария не позволит своему стремлению отомстить перевесить то, что существует между ними. Ни за что!
— Пожалуй, пора…
Парис моргнул. Слова Трэвиса вернули его в настоящее. Он ухитрился ухмыльнуться.
— После тебя.
Трэвис тоже ухмыльнулся.
— Премного благодарен. — У них была такая игра, все эти ухмылки, весь этот смех. Чтобы прикрыть страх и укрепить дух. До какой-то степени срабатывало. Только в такие моменты, как сейчас, страх рвался наружу, камнем давя на их души.
В тот первый вечер Парис, наконец устав переживать, одетым лег на постель. В половине девятого утра его разбудил звук открываемой двери, и он быстро стряхнул сон при виде высокого рыжего француза. К счастью, Уэйн не стал его мучить и изложил все кратко. Даже сейчас, когда он перекинул тело через каменные перила, вцепившись в плети плюща, и у него слегка закружилась голова от высоты, он помнил, что сказал тогда Уэйн, слово в слово:
«Мария согласилась вернуть деньги, уверен, тебе приятно это слышать. Однако ей понадобится несколько вечеров, чтобы их проиграть. — Заметив его изумленный взгляд, Уэйн улыбнулся. — Я настоял, чтобы она потеряла эти деньги так же, как приобрела. Как только это произойдет, я тебя отпущу. — Парис, видимо, выдал себя в этот момент, потому что красивое лицо Уэйна стало насмешливым. — Ты думаешь, я собираюсь тебя убить? Дурак, мне это ни к чему. Если ты пойдешь в полицию и расскажешь, что я тебя здесь держал, они рассмеются тебе в лицо. — Терпение оставило Уэйна, и он махнул рукой типично французским жестом. — Подумай хорошенько, — закончил он. — У меня много дел».
Никогда в своей жизни Парис не испытывал такого облегчения.
Когда он снова повалился на кровать, то ощутил чье-то присутствие в комнате. Но это не француз вернулся, в дверях стоял, засунув руки глубоко в карманы, парень его возраста с встревоженными глазами.
— Кто ты такой, черт побери? — спросил незнакомец…
— Так ты как? — спросил сейчас тот же голос.
Парис взглянул вниз на Трэвиса, который пристраивал ногу понадежнее в гуще тонких ветвей плюща.
— Пока ничего. Черт, как до земли далеко.
— Это точно, — мрачно подтвердил Трэвис.
Чтобы спуститься на веранду, пленникам потребовалось меньше минуты. Они огляделись, прислушались. Все тихо. Целый день они наблюдали за тем, как охранники обходят территорию, и составили расписание. Тени уже начали сгущаться, и, по их расчетам, охранник, патрулирующий этот сектор, не появится еще десять минут. Парис ущипнул Трэвиса за руку, и они помчались, низко пригнувшись к деревьям. Когда из дома их уже нельзя было заметить, они пробежали вдоль ряда деревьев и спрятались за последним стволом. Перед ними лежал огород, где негде было укрыться.
— Замечательно, — сердито пробормотал Парис. За огородом тянулась сплошная стена. — Должна же быть в этой треклятой штуке хоть какая-нибудь дыра.