Сильвия умудрилась слабо улыбнуться. Ей не хватало духа и жесткости. Она прикусила губу, отвернулась и, ничего не видя, уставилась в окно. Уэйн прочитал бумагу, и глаза его неверяще расширились.
Закончив, он перечитал текст еще раз, чтобы убедиться, что ему ничего не померещилось. Сильвия прошла всевозможные тесты, призванные показать, может ли она зачать ребенка, и все они дали положительные результаты. Уэйн облизал губы, стараясь заставить отупевший мозг работать. Все эти годы он полагал, что она виновата в том, что у них нет детей, поскольку у него самого были доказательства своей собственной способности. Вероника Колтрейн забеременела от него. Он также заделал ребенка отцовской горничной-испанке… как там ее звали?
Но теперь… Десять лет он пытался, и ничего не получалось. И не по ее вине. Уэйн медленно сложил бумагу, сунул ее в конверт, взглянул на напряженную спину жены и небрежно бросил конверт на туалетный столик. Молча повернулся и направился к лестнице, прошел через красивый холл и дальше, в гараж. Он проигнорировал «бентли» и другие классические машины, а взял «ягуар», который содержал в идеальном состоянии.
Из окна второго этажа Сильвия смотрела, как бутылочного цвета машина выехала из гаража и стремительно промчалась по дорожке, разбрасывая в стороны гравий. Интересно, вздохнула она, когда она его снова увидит? И увидит ли она его вообще…
Уэйн вел машину к Лондону на автомате, со слишком большой скоростью. Его один раз остановил полицейский, но ему удалось отговориться, так что он приехал в офис своего личного врача до того, как сотрудники разошлись по домам.
Сэр Роджер Давенпорт бросил взгляд на мрачное лицо француза, сразу отослал медсестру и жестом пригласил его в роскошный кабинет. Уэйн коротко перечислил факты, явно давая понять, что не нуждается в сочувствии, уговорах и другом подобном дерьме. Доктор записал его в лучшую клинику на следующее утро для анализов, результаты которых будут готовы через два дня.
Сэр Роджер позвонил ему в офис и попросил зайти поговорить, таким образом уже дав Уэйну ответ, которого тот так страшился. Когда-то, каким-то образом он потерял способность иметь детей. Никогда уже не будет у него законного наследника, которого он смог бы вырастить, вылепить по своему образцу и подобию и использовать, чтобы дальше прославить свое имя.
Он прибыл в клинику дождливым днем и внешне спокойно выслушал, как доктор объяснял ему, в чем дело. Все оказалось просто. Совершенно обыкновенно. Виновником оказалась свинка, которую он подхватил как раз перед женитьбой на Сильвии. Он тогда подумал, что у него что-то с железами, ему и в голову не приходило, что взрослый мужчина может заболеть этой детской болезнью. Сэр Роджер признал, что сделать ничего нельзя. Он пустился в подробные объяснения, но Уэйн почти не слушал. Он уставился на обшитую деревом стену за спиной доктора, а мысли метались, мучительно ища выход.
У него были дети, по крайней мере один ребенок, затерявшийся где-то в мире. Росита Альварес — он таки вспомнил ее имя — была католичкой и почти наверняка не стала делать аборт. А незаконнорожденный сын лучше, чем вообще никакого сына.
Сэр Роджер уже закончил говорить, но потребовалось время, чтобы Уэйн смог перевести на него взор ледяных голубых глаз и натянуто улыбнуться. Он поднялся, пожал руку врачу, пробормотал что-то подходящее к случаю и ушел. Голова у него гудела. Он взял такси и поехал в свою квартиру в Мейфер, откуда позвонил в аэропорт. Не дождавшись ответа, повесил трубку, сообразив, что он не имеет ни малейшего понятия, где сейчас может быть эта Альварес.
Тогда он позвонил в сыскное агентство, занимавшееся его делами в Монте-Карло, и послал их по следу бывшей горничной своего отца. Он пообещал пять тысяч фунтов за быстрые результаты, после чего вынужден был ждать. Он спал всего по нескольку часов в сутки, чувствовал, как растет напряжение, слышал в ночные часы безмолвный крик, который, казалось, запутался в извилинах его мозга. Он слишком много пил, надеясь что это поможет расслабиться. Работу он забросил и перестал бриться.
Даже когда позвонил Себастьян, он не пожелал с ним встретиться. Квартира стала тюрьмой. Он боялся уйти и пропустить звонок. Служащие компании наслаждались свободой и переданной им властью. Уэйн всегда считал, что у него хватит времени и возможностей, чтобы вырастить достойного наследника. Теперь же он был одержим желанием найти своего ребенка, найти человеческое существо, которому он дал жизнь.
Наконец через пять дней после звонка в агентство он получил большой пакет. Внутри оказалась папка со всеми нужными ему сведениями. Он тут же принялся читать. Росита Альварес родила дочь в католическом приюте для падших женщин в Мадриде и потом отправилась в Андалузию, где ей нашли работу в маленькой деревушке у местного богатея.