— Мне придется ехать в казино, — бесцветным голосом произнес Вольфганг. — Скажи Финли, чтобы подал машину.
— Слушаюсь, сэр. Здесь еще одно письмо, которое мы не открыли.
— Оставь.
— Может быть, что-то важное…
— Тогда возьми с собой. Прочтешь мне в машине.
Уэйн, небрежно прикрывшись простыней, лежал, глядя в потолок. Девушка уже давно ушла. Он смотрел на пятна света на потолке и не мог удержать в голове ни одной мысли дольше, чем на несколько секунд. Тренькание телефона заставило его нахмуриться, но телефон продолжал настойчиво звенеть. Он встал и голым протопал к столику, где стоял аппарат.
— Слушаю, — пролаял он, потом замер, выслушал собеседника и улыбнулся.
— Прекрасно. Я еду немедленно. Ты заработал хорошие премиальные.
Д'Арвилль прошел в душ, включил холодную воду и встал под струю. Через пять минут, когда он выходил из гостиницы и брал такси, он уже совершенно не помнил, что его ждет Себастьян.
Машина Вольфганга, большой черный «кадиллак», остановилась у казино. Раймонд Гальвале, управляющий, наблюдал за ней, но, к его удивлению, старик вышел не сразу. Разумеется, все читали газеты, но надеялись, что сообщение о переходе казино в другие руки всего лишь сплетни. Газеты и раньше нередко ошибались.
Когда Маркус Д'Арвилль вышел из машины, он выглядел древним старцем.
Не только Раймонд следил за прибытием старика. Уэйн заставил таксиста гнать на огромной скорости и приехал на пять минут раньше. Ему показалось странным снова войти в красный с золотом зал казино. Он почему-то нервничал, как будто кто-то мог его остановить, показать на него пальцем и крикнуть: «Вон он! Это сын старика. Ловите его!» Разумеется, ничего подобного не произошло. Все были слишком увлечены крутящимся колесом рулетки и таинственным белым шариком, способным либо разорить их, либо наградить состоянием…
В этот момент Уэйн увидел своего отца. Впервые за почти двадцать лет. Он пошел к двери, с трудом переводя дыхание. Его крупное тело так дрожало, что на мгновение ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание.
Себастьян приехал сюда вслед за Уэйном. Его глаза сузились, когда он заметил состояние пациента. Он тоже подошел к боковой двери, чтобы узнать, что вызвало такую реакцию. Но увидел лишь старика с белой тростью и высокого, худого молодого человека, явно какого-то служащего. Он снова повернулся к Уэйну, лицо у того было неподвижным, слишком неподвижным. Зато глаза горели. Себастьян чувствовал, как все вокруг медленно заволакивает дикая, темная ненависть. Ощущение усилилось, когда сутулый старик в темных очках вошел в помещение. Тил видел, как Уэйн следит за ним подобно охотнику в засаде, идет параллельно с ним через залы казино, полные сигаретного дыма.
Человек, сопровождающий Вольфганга, переложил что-то из руки в руку. Конверт, он был распечатан. Уэйн улыбнулся: значит, отец получил его подарок. Он взглянул на тонкое, бледное лицо секретаря и мельком прикинул: что подумал молодой человек, узнав, что его босс — нацистский преступник, на счету которого тысячи загубленных жизней? Наверняка ничего хорошего.
Вольфганг помедлил. Ему было жутко холодно. Слепые глаза будто пытались разглядеть того, кто, как подсказывал ему инстинкт, находится где-то рядом. Он нюхом чуял знакомый запах. Запах старого врага.
— Винс, здесь есть кто-нибудь, не играющий за столами? — прошипел Вольфганг.
— Только один мужчина, стоит в углу Очень высокий, рыжеватые волосы и… голубые глаза, — ответил Винс, слегка заикаясь. Он был в полной растерянности. Наверняка содержание конверта — навет, попытка очернить Маркуса Д'Арвилля. И все же…
Старший Мюллер потряс головой. Опасность… Почему-то она казалась ему знакомой. Он отпустил торчащего за спиной управляющего, а потом и Винса, который начал было слабо протестовать.
— Я сам в состоянии найти дорогу в офис, — рыкнул Вольфганг, но на злость уходило слишком много сил, поэтому он добавил поспокойнее: — Я хочу немного побыть один. — Винс с облегчением отошел, ему и самому не терпелось уйти.
Уэйн следил, как старик отодвинул тяжелую бархатную портьеру и исчез за ней. Он быстро последовал за ним. Прошел к двери офиса и осторожно открыл ее. Но Вольфганг с его обостренным слухом слепого все равно услышал тихий звук. Да еще сразу же почувствовал присутствие другого человека. И не просто человека. Врага.