– Это просто смешно, Саманта! В Салидо к тебе не будет ходить больше народу, даже если ты начнешь раздавать еду бесплатно. Просто здесь осталось совсем мало жителей, и с этим ничего нельзя поделать. Их не станет больше после ремонта.
– Я уже все обдумала, мистер Яррел. – Уилсон был из тех, кто не выдаст ни пенни, не зная наверняка, что деньги вернутся к нему с большими процентами. Саманта приготовилась к длительным переговорам. В руках у нее была папка, из которой она достала и положила перед ним листок с расчетами. – Я уже заходила в магазин Тредвелла и приценилась к светильникам. Еще я побывала в хозтоварах у Ангера и узнала цены на краску. Вывеску нарисует Берни. А потом я позвонила в Монро, владельцу одного магазинчика, который торгует футболками. Он обещал, что сделает рекламу моему заведению, если я закажу через него партию футболок с эмблемой нового ресторана. Еще я дам объявление в газете и думаю, что смогу заполучить посетителей из Монро. Вот только необходимо привести помещение в надлежащий вид.
Уилсон Яррел оттолкнул от себя листок с выкладками Саманты.
– Никто не поедет сюда из Монро!
– Вы ошибаетесь. Это будет для них новым развлечением. А цена бензина большинство из них не волнует! Посмотрите на сумму. Я ведь прошу совсем немного!
– Очень хорошо, что ты не сдаешься и пытаешься как-то поправить дела семьи, твое поведение вызывает у меня глубокое уважение, но твоя затея ни к чему не приведет – только потратишь деньги впустую.
– Может и так, мистер Яррел, но я почему-то уверена, что студентам из Монро обязательно понравится мой ресторан. Пожалуйста, не отказывайте мне. Сумма ведь совсем небольшая. А залогом будет само кафе.
Уилсон в упор посмотрел на Сэмми и задумчиво потер подбородок.
– Не делай этого, Саманта!
– И все же я хочу это сделать! Кафе приносит доход, хотя и небольшой, и если я не в состоянии буду вернуть заем, оно достанется вам. Тогда вы будете контролировать практически всю главную улицу.
– Вряд ли это обрадует меня, если в результате тебе с семьей придется уехать из Салидо. – Уилсон взял листочек с расчетами Саманты и стал внимательно его изучать. – Ты ведь знаешь процентные ставки нашего банка…
– Я готова заплатить их!
Мистер Яррел поднял глаза и внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку.
– Ты думаешь, что сможешь платить четыреста долларов в месяц одних процентов?
– Да, – твердо пообещала Саманта.
Она решила рискнуть всем, что у них было, – или она сумеет увеличить доходы и вернуть кредит, или Бардуэллы потеряют кафе.
– Хорошо, Саманта, я скажу, чтобы приготовили документы.
– Могу я получить их сегодня?
– Да, – Уилсон пожал плечами. – Может, тебе повезет. Кто знает. – Он снова внимательно посмотрел на девушку. – Ты ведь встречаешься с Джейком Коулби. Это очень благоразумно. Он солидный человек. Настоящий мужчина.
– Да, мистер Яррел.
«Красивый, стройный, сильный», – добавила про себя Саманта, хотя Уилсон наверняка имел в виду совсем не это.
Можно было вздохнуть с облегчением. Направляясь в банк, Саманта вовсе не была уверена, что сможет уговорить мистера Яррела: он становился очень прижимистым, когда дело касалось кредитов. Президент банка жил в небольшом домике, принадлежавшем его семье, на протяжении нескольких поколений. Хотя у него была машина – «кадиллак» модели тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, – на работу Уилсон ходил пешком. Тщательно отполированный «кадиллак» стоял в гараже, и им пользовались только по праздникам, когда Уилсон торжественно вывозил в гости свою жену Иможин.
Теперь Саманте оставалось только молиться Богу, чтобы он послал ей удачу и она смогла бы в положенный срок расплатиться с банком. Если из ее затеи ничего не выйдет, Бардуэллы потеряют все, что у них есть. Нельзя даже думать об этом. Она должна, обязана победить!
Откинувшись на спинку кресла, Саманта ждала возвращения Уилсона с документами и чеком. Обстановка кабинета была почти спартанской – письменный стол, шкафчик с картотекой, два потертых кожаных кресла, которые простояли здесь, наверное, со дня основания банка. В одном углу стояла сохранившаяся с тех же времен бронзовая плевательница.
Когда с делами было покончено и Сэмми вышла из банка, ей стало вдруг немного не по себе – ведь она предприняла такой важный для всей семьи шаг, даже не посоветовавшись с Эйзой.
За ужином, излагая свой план, Саманта старалась изо всех сил, чтобы голос ее звучал как можно увереннее.
– Что?! – воскликнул Берни. – Я?! Красить стены? Но ты же знаешь, что по вечерам я играю в бейсбол.
– Я тоже играю в бейсбол, – эхом отозвался Том. – У нас нет времени работать в кафе.
– Я понимаю, тебе хочется, чтобы кафе выглядело покрасивее, – сказала тетушка Фиби. – Но, по-моему, в ремонте все же нет необходимости.
– Мы должны это сделать, – твердо сказала Саманта. – Причем речь идет не просто о ремонте – я планирую переоборудовать кафе в ресторан. И вы все будете мне помогать. Я взяла заем в банке, и, если у нас ничего не получится, мы потеряем кафе.
Саманту очень расстроила их реакция. Неужели они не понимают, что это – их последний шанс выбиться из нищеты?
– Она права, – поддержал внучку Эйза. – Берни, бейсбольная команда вполне обойдется без вас с Томом. После школы…
– Но ведь я еще работаю на бензоколонке! – Берни обиженно выпятил нижнюю губу.
– А я в бакалейной лавке! – заныл Том.
– А я сижу с соседскими детьми, – тряхнула рыжими кудряшками Майра.
– Вы все будете мне помогать, – отрезала Саманта. – Или мы потеряем все, что имеем, продадим дом и уедем из Салидо.
Саманте вовсе не хотелось пугать своих близких. Глядя на их взволнованные лица, она тут же пожалела о том, что сказала, хотя по-прежнему немного сердилась на них.
– Хорошо, Сэмми, я буду помогать тебе во второй половине дня, после закрытия магазина, – первой нарушила молчание Фиби.
– Спасибо, тетя Фиби. Начнем завтра после обеда.
– Тетя Фиби говорит, что ты встречаешься с каким-то старым дядькой, у которого есть ребенок. Это правда? – спросила Майра, вопросительно глядя на сестру.
За столом воцарилась неловкая тишина.
– Я действительно ужинаю с Джейком Коулби в воскресенье вечером. Может быть, после этого мы никогда больше не увидимся. И он вовсе не старый дядька – Джейк старше меня всего на несколько лет. А Мелоди, его дочке, четыре года.
– Он хоть симпатичный? – спросила Майра.
– Так ты и правда собираешься на свидание к Джейку Коулби? – Эйза Бардуэлл хитро подмигнул Саманте.
– Да, дедушка.
– Саманта не могла выбраться из кладовки, и Джейк Коулби освободил ее, – сообщила непосвященным тетя Фиби.
Берни чуть не поперхнулся картошкой.
– Как ты оказалась запертой в кладовке? – спросил он.
Саманта поняла, что придется еще раз с подробностями пересказать всю историю – иначе ее ни за что не оставят в покое.
– Ты так и не сказала, симпатичный он или нет, – не унималась Майра.
– Джейк Коулби восхитительно красив, – ответила Сэмми, начиная потихоньку раздражаться оттого, что каждому человеку в их городке есть дело до ее личной жизни.
– А как Джейк узнал, что ты заперта в кладовке? – продолжал допрос Берни. – Он что, зашел к нам в кафе?
– Нет, просто ехал мимо по улице.
– А что он делал среди ночи в Салидо? – спросила тетя Фиби.
– Он заезжал поиграть на бильярде.
– О господи! Так он якшается с этими жуликами из бильярдной! – воскликнула Фиби.
Берни и Том обменялись понимающими взглядами.
– Ну расскажи, расскажи, как он выпустил тебя из кладовки, – пристала Майра.
Вопросов было так много, что Саманте пришлось отложить вилку. Она отвечала почти машинально, а сама продолжала думать о переоборудовании кафе. Скорее бы закончился обед! Тогда она сможет спокойно составить график работ.
В воскресенье вечером Сэмми забежала домой принять душ и переодеться.