- Старик, сказал он сквозь одышку. – Извини... старик...
- Что случиось, Лёва?
Он сделал знак рукой: дескать, подожди, дай перевести дух. И ещё другой знак: дескать, ничего не поделаешь, такой возраст. Наконец, дыхание вернулось к нему.
- Старик, ты извини, - сказал он смущённо. – У меня к тебе просьба. Это, наверно, не очень красивая просьба. Извини, старик.
- Ну, ну, говори. Что случилось?
- Ничего. Просто... Как бы это сказать... Можно я им там, в Москве, не буду говорить про нашу встречу? Просто скажу, что я тебя не нашёл. Они, конечно, там ждут с нетерпением, хотят всё знать про тебя. А я скажу: извините, ребята, не видел. Не нашёл. Ты не против, старик?
- Делай, как считаешь нужным, Лёва.
- Понимаешь, стврик... Как бы это объяснить... Мне трудно будет им рассказать всё, как есть. И как мы с тобой общались, и какой ты теперь. И как тебя всё во мне раздражает, только не надо со мной спорить, старик, что ж я не вижу, что ли? Самого главного я всё равно не смогу им объяснить. В общем, это правда, что я тебя не нашёл. Ты – это не ты, старик. Ты – другой человек.
- Я знаю Лёва, - тихо сказал я.
- Прощай, старик.
- Прощай.
Он повернулся и, не оглядываясь, пошёл на посадку в самолёт.