— У нас и тогда уже были проблемы.
— Да, но об этом знаем только ты и я, больше никто в мире. Фредди не знает, мои родители тоже.
— Правильно. Я не смог сказать об этом даже соседям. — Роб улыбнулся, но его улыбка больше походила на гримасу. — Когда они спрашивали меня о тебе, я говорил, что ты работаешь над новой книгой в загородном доме.
— И тогда они спрашивали, скоро ли мы напишем продолжение нашего руководства для семейной жизни?
Он кивнул.
— Как ты догадалась?
— Каждый день на работе я слышу те же самые вопросы. Ведь никому из наших знакомых и в голову не приходит, что у нас могут быть проблемы.
— Твой уход для меня был как гром с ясного неба, если ты помнишь.
Знакомое чувство вины охватило Рэйчел, когда она встретила серьезный взгляд его карих глаз. Она знала, что он не мог понять ее решения уйти от него. Но хватит об одном и том же. Как он сам сказал, это пройденный этап, а сейчас и подавно не время и не место говорить об этом.
— Но разве нас так уж беспокоит объем продажи книги? — резким тоном спросила она. — Чего ради срываться и мчаться куда-то сломя голову?
— Да, у нас уже вполне достаточно денег, чтобы безбедно прожить до конца дней, — ответил Роб. — Ты и сама это знаешь.
— Верно. — Она заставила себя улыбнуться. — Но несмотря на это, честно говоря, мне трудно признаться людям, что мы в разводе. Даже своим родителям.
— Для твоих родителей брак свят и незыблем, — заметил он. — И они гордятся появлением книги гораздо больше, чем всем, что ты сделала до этого. Ведь ты сама так говорила.
— Они всю жизнь поучают, поэтому наше «пособие» им так дорого.
— Дело в том, что ты всегда ждешь от них одобрения и боишься их разочаровать.
— Ты прав. А твой отец? Как он реагировал на мой уход?
— Когда я сказал ему об этом, он был готов немедля отдать меня под трибунал. И скорее всего на рассвете расстрелять.
Зная своего свекра, военного в отставке, Рэйчел сразу поверила словам Роба. Некоторые вещи для него вообще были неприемлемы, и в черном списке генерала Натана Блисса развод, видимо, стоял под номером один. Его брак с матерью Роба был нерушим до самой ее смерти десять лет назад.
— Раз в две или три недели он звонил мне, чтобы напомнить, что ты лучше всех, — продолжал Роб. — Если я не могу больше жить вместе с тобой, значит, это со мной что-то не в порядке. — Он пожал плечами. — По крайней мере он очень желал воспринять эту информацию как обыденную и в то же время ожидал моего сообщения о нашем примирении.
— Когда только люди перестанут беспокоиться о том, что скажут их родители? — задала Рэйчел явно риторический вопрос.
— Скорее всего никогда.
— Наверное, так. — Рэйчел машинально ворошила вилкой горку риса на тарелке. — Порой мне кажется, что, когда я стану старухой, мама все равно будет мне звонить и напоминать, чтобы я выпила перед сном сливовый сок.
— Или чтобы ты надела свитер, когда пойдешь на улицу, — засмеялся Роб.
Она тоже засмеялась, но вдруг оба резко оборвали смех, глядя друг на друга в смущении. Они так давно не смеялись вместе и теперь испытывали неловкость и одновременно удовольствие. Подсознательно Рэйчел почувствовала, что ситуация становится опасной.
— И все-таки мне придется сказать родителям правду, — сказала она. — Рано или поздно они узнают об этом.
— Да. И еще придется все объяснять Фредди, — заметил Роб.
— Ах да, еще Фредди, — вздохнула Рэйчел.
С непроницаемым видом Роб уставился в тарелку.
— Она не поймет нас.
— Ей придется. А как же иначе?
— Послушай, она будет нас умолять, засыпать лестью, обхаживать. Потом начнет спорить и требовать… Мне продолжать?
— Как нашему агенту ей не захочется терять такое выгодное сотрудничество. А являясь старинным другом семьи, она сочтет своим долгом попытаться спасти наш брак.
— Ей надо сказать, что с этим покончено, и никаких вариантов.
— Нет, — сказала Рэйчел, — так говорить не следует. Подумай, что может повлечь за собой наше признание во время поездки.
— Я понимаю. Нам придется изображать любящую, счастливую пару.
— Мы постоянно будем попадать в ситуации, когда люди станут спрашивать нашего совета по поводу их семейных коллизий.
— Хуже того, — перебил он, — нам придется день и ночь быть вместе. Подумай об этом… неудобстве. Мы не можем попросить Фредди обеспечить нас отдельными комнатами.
— Да, без объяснения не сможем, — возбужденно согласилась Рэйчел. — Мы уже довольно долго не живем вместе.
Их взгляды встретились, и Рэйчел, проглотив ком в горле, вспомнила время, когда они охотно делили общую спальню. Знакомые старые чувства нахлынули на нее. Сильное непреодолимое желание — роскошь, в которой она так долго себе отказывала, — возникло совсем не к месту.
— Делать нечего, — сказал он. — Завтра же я позвоню Фредди и все объясню.
— Она будет в шоке.
— Фредди взрослый человек и справится с этим.
— Помнишь нашу свадьбу? — спросила Рэйчел с усталой улыбкой. — Фредди была так рада, что я наконец решилась, и тут же захотела помогать маме готовить свадьбу.
— И она пригласила певца… — начал Роб.
— У которого улетели ноты, — закончила Рэйчел.
— И упали прямо на цветы, обрамляющие сцену.
Они снова рассмеялись.
— Как давно это было, — тихо сказала Рэйчел.
— Давно? — Роб наклонился к ней. — Так ли уж давно?
Рэйчел принялась нервно теребить застежку на браслете от часов. Она не осмеливалась поднять на него глаза. Злость, которую она вынашивала так много месяцев, улетучилась, оставив какое-то недоумение: почему же они так долго не были вместе?
— Рэйчел, — настаивал он, — неужели в самом деле будет так плохо, если мы поедем в Англию?
Она пристально взглянула на него. Как все знакомо: квадратный подбородок, правильные черты лица, ухоженная копна темно-каштановых волос. Она всегда считала его красивым, но его лицо, вернее, весь его внешний облик казался чересчур безгрешным.
— Что ты говоришь? — пробормотала она.
— Я говорю: может быть, пора уже принять решение. Мы всегда хотели увидеть Англию. И я слышал, что июнь — прекрасный месяц для поездки туда.
Рэйчел на минуту задумалась.
— Наша книга и вправду полезна. Все критики придерживаются такого мнения.
— Да, это так.
— Даже если мы с тобой совершенно разные люди, — медленно проговорила она.
— Поездка предоставит нам еще шесть недель для размышлений, как лучше сообщить нашим близким о разводе.
В течение следующей минуты Рэйчел то мяла, то разглаживала салфетку.
— Вот что я скажу тебе, Роб. Если ты обещаешь, что Фредди будет продолжать заниматься только нашими издательскими делами, то я согласна.
— Ты считаешь, что для нас это вполне приемлемый вариант — поддерживать с ней только деловые отношения?
— Мы взрослые люди. А читателей, может быть, совсем не обеспокоит наш развод, если мы продолжим сотрудничество как авторы. Подумай над этим.
— Я прозондирую почву с Фредди и позвоню тебе.
— Хорошо.
— Ты хочешь десерт?
— Нет, спасибо.
Возникла неловкая пауза.
— Как скажешь. — Хотя в тоне Роба чувствовалось огорчение, он не настаивал и подозвал официантку. — Как только рассчитаюсь, провожу тебя до машины.
— Я приехала в такси.
— Тогда я отвезу тебя домой.
— О нет, не стоит. — Рэйчел молчала, пока Роб оплачивал счет. — Везти меня к озеру тебе совершенно не по пути.
— Это не важно. Вообще-то я был бы не против снова взглянуть на наш старый домик. — Он посмотрел на Рэйчел. — Ведь я туда не наведывался давным-давно.
Рэйчел представила себе его всеобъемлющее присутствие в уединенном бревенчатом домике на озере Ожибвей, где она жила после развода. Это было бы вторжением, которого она, пожалуй, не хотела.
— Может быть, в другой раз?
— Ну ладно. По крайней мере позволь проводить тебя до дома.