Нарчо не отходил от дверей, пока не стемнело. Наконец и он взобрался на нары. Спать на голых досках, конечно, будет жестковато, но ему не привыкать.
— А когда мы приедем?
— Утром. Давай «бай-бай», надо выспаться. Встанем пораньше, приведем себя в порядок, чтобы все было чин-чинарем.
— И лошадей почистим?
— Разумеется.
Нарчо послушно спрятал голову под бурку. Запахло овцами и сеном. Колеса постукивали неравномерно: укороченные рельсы, несовпадающие стыки — отсюда и нарушенный ритм. Нарчо долго переворачивался с боку на бок, слушая похрапывание Айтека, потом заснул. Ему снилось, что Лейла зовет его под грушевое дерево, с которого свисают гроздья ярко-желтых плодов…
3. КОНЕЧНАЯ ОСТАНОВКА
— Станция Батайская, конечная остановка! — торжественно объявил Айтек, подражая проводникам пассажирских поездов. Он высунул голову из теплушки, стараясь угадать по торчащим из земли дымящимся трубам, где искать дежурного по станции. Мешкать нельзя. Поезд стоит четверть часа — не больше, надо успеть выгрузиться.
Нарчо вскочил, просунул в щель голову. Он представлял себе большой вокзал с колоколом у центрального входа, красивые окна, двухэтажное здание, но ничего подобного не увидел и разочарованно спросил:
— А где же станция?
— В земле станция, понял? Протри глаза, сопя. Не видишь, из земли торчат трубы? Дым такой, словно серому коню забыли хвост прикрутить. Стало быть, к завтраку явились. — Айтек шире приоткрыл дверь вагона и, ежась от холодного ветра, подтянулся, поправил ремень, надвинул на лоб шапку-ушанку и деловито распорядился: — Ординарец, я к диспетчеру, попрошу, чтоб вагон отцепили. Ты остаешься здесь. Не доглядишь — могут до самого фронта прокатить. Лошадей готовь к выгрузке. Вещи, еду — в мешок. Погляди вокруг хорошенько, может, что-нибудь обронили. Ясно?
— Есть. — Нарчо хотел даже козырнуть по-военному, но не успел: Айтек выпрыгнул из вагона. Мальчик подумал, что было бы все-таки здорово, если бы железнодорожники не успели отцепить вагон и их повезли прямо на фронт.
Он выглянул снова. Воинский эшелон медленно покидал станцию. Взору Нарчо открылись дымящиеся развалины, похожие на еще не совсем потухшие вулканы. По земле стелился дым. То там, то здесь виднелись воронки от снарядов, мин, авиабомб, над ними коромыслом торчали искореженные рельсы, от вокзала уцелела одна стена.
Лошади хотели пить, били копытами по полу, оглядываясь на Нарчо. Хорошо было бы подвести их к водокачке и напоить досыта из торбы. По перрону сновали пассажиры с чемоданами, сундуками, мешками, куда-то пробежал дежурный в красной фуражке. Наконец теплушку отцепили, покатили назад; вагон остановился у разгрузочной площадки. Дул сильный ветер.
— По коням! — Оришев вынырнул откуда-то из-под земли.
— Едем?
— Едем, конечно, только сначала надо выяснить, куда. Конзаводов много. Добраться бы до райцентра, там дадут адрес.
— Райцентр искать долго. У нас лошади не поены со вчерашнего дня… — Нарчо помнил слова Доти: «Первая заповедь кавалериста — забота о коне».
Марем, словно подтверждая правоту Нарчо, теплыми шелковистыми губами теребил мальчика за руку, нервно мотая головой.
— Верно. Надо их напоить, да и нам подзаправиться не грех. Говорят, ехать придется километров тридцать с гаком.
— Гак — это сколько? — Про такую меру длины Нарчо в школе не слышал.
— Когда как, — отшутился Оришев, — Да ты лучше возьми торбы и топай к водокачке. Одна нога здесь, другая там. Набери воды.
— Дадут?
— Не дадут — около вагона валяется шланг.
— Нет, надо ведра раздобыть. В торбе пока донесешь, половина вытечет.
— Ведра так ведра. Беги.
Нарчо побежал туда, где дымились трубы. Он уже привык к обязанностям ординарца, к тому же теперь он еще старался хоть чуточку походить на знаменитого Петьку из кинофильма «Чапаев». В первой же землянке хозяйка дала ему пару ведер под «честное пионерское». Давно не приходилось мальчику давать это обещание… Неподалеку обнаружилась колонка, а рядом продавали кипяток. Нарчо напоил лошадей, принес полведра кипятку. Они с Айтеком попили «чаю» прямо из ведра, поели сыру и черствых лакумов. Поезда прибывали и убывали беспрерывно.
— До Ростова еще далеко? — спросил Нарчо.
— До Ростова? Рукой подать. Во-он, гляди — у горизонта раскинулся город.
— Вот бы туда, — размечтался Нарчо. — Там знакомые Кантасы, они бы приняли нас, как своих. Кантаса познакомилась с ними на съезде. Говорит, душевные очень.