Так летит жаворонок все выше и вдруг камнем падает вниз. Что случилось? В чем дело? Оказывается, он забыл поводок, а без поводка не приведешь и волов. Отдохнет птичка в густой траве, снова поднимается вверх, снова поет ту же песню. И все повторяется сначала.
Апчара подумала: не пора ли и мне, как жаворонку, вернуться в свою траву? Не дождутся моих волов ни Чока, ни мама.
— Порядок! — Аслануко долил в радиатор воды, закрутил пробку и снова сел за баранку: — «Эх, чарочка — вино красное…» На этот раз Апчара сама продолжила, шутливо переиначив: — «К Аслануко попадешь и домой не попадешь».
Потом сразу перешла на серьезное, будничное, надвигающееся, как гроза:
— Смотри, как безлюдно вокруг. Село, а ни души. Словно вымерли все. Ставни закрыты, даже кур нет.
Аслануко не отозвался. Проехали безлюдную станицу, и дорога стала шире. Машинам теперь не было ни конца ни края. Мчались грузовики с орудиями на прицепах. Рессоры прогибались под тяжестью, образуя оборотную дугу. Колонны бойцов шли по обочинам дороги.
— Почта, давай посылку! — кричали красноармейцы, думая, что машина почтовая.
Красноармейцы шли в запыленных гимнастерках, в полной боевой выкладке. На их спинах, словно нетающий иней, лежала соль. Они несли на себе разобранные пулеметы и минометы. Высоко торчали длинные противотанковые ружья. Руки оттягивали коробки с пулеметными лентами. На боку — противогазы, гранаты.
Апчаре стало жалко их. Будь ее воля, она раздала бы им все посылки, пусть поедят, подкрепятся.
Впереди темнел горизонт.
— Дождь будет или гроза.
Аслануко беспокойно заерзал на сиденье:
— Это не дождь. Это — фрицы…
Апчара не поняла, взглянула на шофера. Тот все чаще высовывался из кабины, поглядывая на небо. Конечно, благоразумные шоферы пассажиров сажают в кузов, чтобы те следили за «воздухом». Но разве мог Аслануко послать на гору ящиков Апчару, одно прикосновение к которой бьет его, все равно как искра зажигания.
— Ну и что они, фрицы?
— Бомбят. Видать, подожгли нефтехранилище. Не дорога — дымовая завеса.
Вдруг Апчара ткнулась лбом в ветровое стекло. Только потом уж она услышала вокруг себя взрывы, взрывы, взрывы. Она метнулась было в сторону Аслануко, но тот, в свою очередь, метнулся и выскочил из кабины. Все смешалось с дымом и пылью. Держась за дверцу кабины, Аслануко прислушался к гулу и сообщил:
— «Рама» — разведчик. А ягодки впереди.
Действительно, когда пыль рассеялась, Апчара увидела одинокий самолет, похожий на дверную коробку.
— Надо торопиться. На след наводит…
— Почему вокруг столько пыли?
— Кавалерия идет широким фронтом. Только боевая техника и обоз двигаются по дороге. Конники же идут через поля, сады, огороды — напрямик, воздушного прикрытия-то нет. Но с воздуха все хорошо видно. Сейчас бросил бомбы разведчик, который обнаружил цель. Наверняка он уже вызывает большую авиацию. Жди бомбежки.
Аслануко стал чаще выглядывать из кабины, хотя все вокруг — и земля и небо — было затянуто пеленой серой пыли. Легко наткнуться на повозку или на пушку на конной тяге. Веселость Аслануко как рукой сияло. Надо еще сдержать слово и доставить Апчару к ночи на станцию.
На дороге оживление перерастало в тревожный беспорядок. Ездовые хлестали мокрых, взмыленных лошадей. То и дело попадались опрокинутые повозки. Конница, сторонясь дороги, шла через пшеницу. Апчара поняла наконец, что она в действующей армии. Действительно, войска приведены в действие. Что из того, что нет еще боя, каким Апчара привыкла видеть его в кино? Однако навстречу попадаются санитарные машины, а то просто грузовики, которые везут раненых. Значит, где-то близко идет бой. Иногда дорогу загораживают огромные гурты скота, вереницы телег с домашним скарбом. На телегах сидят детишки. Усталые женщины идут рядом, держась одной рукой за телегу. Не меньше людей усталые волы тянут по пыльной дороге белые нити слюней.
Повеяло дыханием войны.
Между тем выехали на шоссе. Аслануко спросил у всадников, не из Баксанского ли они полка? Оказалось, баксанцы двигаются правее. Пришлось повернуть на другую дорогу — проселочную или, может быть, просто полевую. Хорошо бы полк сейчас сделал привал, тогда Аслануко догнал бы его. Пора подумать об отдыхе. Солнце в зените.
Аслануко не ошибся. «Рама» действительно привела боевые самолеты. Первой это заметила Апчара, которая то и дело высовывалась из кабины. Было душно. Она никак не могла привыкнуть к выхлопным газам, проникающим в кабину, и старалась чаще подставлять лицо под упругие струи встречного ветра. Все мысли ее были о предстоящей встрече с братом. Посылочку, которую сунула ей Ирина, она держала на коленях, чтобы сразу отдать ему. Послание Даночки лежало у нее в сумке. Скорее бы…