- Неужели вам удалось настолько ввести в заблуждение королевского судью в Ромуле, что он поверил вам на слово?
- Нет, у нас были подтверждающие эти подозрения факты!
- Это какие же, интересно, - откинулся в кресле Лерой.
- Как мне стало известно, ваш отец, господин Густав Обен, недавно искал в архиве информацию о том, что иногда казнённые люди возвращались из порталов через некоторое время после вхождения в них. Это понадобилось вам чтобы подтвердить свою выдуманную версию появления Зигфрида Дадиани. Только ничего не вышло, история не знает таких случаев!
- Вы ставите всё с ног на голову! Эта архивная справка нам понадобилась для того, чтобы подтвердить, что применение именно такого вида казни было оправданным, и что для нас возвращение осужденного на казнь было такой же неожиданностью, как для всех! - гневно сказал Лерой и почувствовал, как на его руку легла ладонь Лоры.
- А была ли казнь, Ваше Величество? - вкрадчиво спросил Пилипейко, - Может быть, это была иллюзия? Как известно, высокопрофессиональный маг иллюзий тогда присутствовал в пустоши во время казни, да и у Дадиани есть большой опыт ношения иллюзий.
- Вы подвергаете сомнению порядочность ваших коллег по цеху? - подняла брови Лора.
- Всем известно, что "Пополо" - новостная газета, ангажированная властями, - махнул рукой Пилипейко, - Не зря же только она была приглашена на ту казнь.
Журналист газеты "Пополо", почувствовав задетой свою честь, вскочил и закричал что-то оскорбительное в адрес "Светского сплетника", потом к этому крику присоединились другие присутствующие, разделяющие ту или иную точку зрения, и зал погрузился в хаос. Вот кто-то уже замахивается на соседа, тот, размахнувшись в ответ, задевает третьего...
"Человек с бульвара Капуцинов, драка ковбоев в салуне" - подумала Лора. Зигфрид смотрел на всё это действо с усмешкой: "И кто же на самом деле дикари, мы или жители того мира?"
Наконец, со своего места медленно поднялся Ахига Вэй, и без того пришедший сюда в мрачном настроении. Сейчас же его внушительная фигура словно нависла над всеми в зале, подобно грозовой туче.
- Хватит! - рявкнул он громко, - Или все сейчас же заткнулись и сели, или мы уходим и деритесь сколько хотите.
Кое-как все снова расселись по местам, торопливо засовывая полы рубашек в брюки и приглаживая волосы на головах.
- Доставай свой артефакт, Пилипейко, - скомандовал Вэй.
Тот, изрядно потрёпанный но непобеждённый, вынул из портфеля, предусмотрительно сохранённого под креслом, уже знакомый Лоре артефакт правды, похожий на осиное гнездо. На артефакте висела оплётка простой нити с биркой - пломбой королевского суда города Ромула.
Ахига принял у журналиста артефакт и вручил его Зигфриду.
- Держи и соври что-нибудь, сделай милость.
- Минуту, - сказала Лора, - вы знаете, что применение артефакта правды может происходить только с добровольного согласия допрашиваемого? Малейшая неточность в словах может быть расценена артефактом как ложь и мало того, что это подвергнет сомнению вообще всё сказанное, но и нанесёт человеку болевой ментальный удар, после которого он, возможно, утратит разум.
- Но вы же, Ваше Величество, в своё время пошли на такой шаг? - напомнил ей один из журналистов.
- То, что я тогда говорила, было слишком неслыханным, чтобы все в это поверили без артефакта, - ответила Лора.
- Осмелюсь напомнить, сейчас такой же случай, - возник вновь Марио, - Если выбирать между нашим предположением о том, что Зигфрид Дадиани всё это время скрывался в долине Гофер и подвергался экспериментам по омоложению и вашей версией, что он вернулся из другого мира, то первое выглядит намного более правдоподобным. И предупреждаю всех, что если сейчас Дадиани откажется подтвердить свои слова, мы будем и дальше настаивать на своём утверждении. Общественность имеет право знать всю подноготную известных людей наших стран!
- Сколько пафоса, однако, - заметил Зигфрид и вынутым откуда-то из-за пазухи кинжалом срезал нить с пломбой суда.
Освободив артефакт от оплётки полностью, он поставил его перед собой и положил на него руку. Через несколько секунд артефакт засветился ровным синим светом. Зал замер. Немного побледнев, Зигфрид начал говорить. Говорил он медленно, тщательно подбирая слова: