А тем временем кольцо вокруг 2–й ударной сжималось быстро и неотвратимо. Секретарь Военного совета 2–й ударной армии батальонный комиссар Н. М. Коровичев и офицер по особым поручениям члена Военного совета армии Я. С. Бобков вылетели в штаб оперативной группы войск волховского направления. Член Военного совета армии дивизионный комиссар И. В. Зуев приказал им лично доложить начальнику штаба группы генерал–майору Г. Д. Стельмаху о тяжелом положении 2–й ударной. Г. Д. Стельмах выслушал их и пообещал сообщить в Ставку. На следующий день из кольца вывезли самолетом тяжело раненого начальника артиллерии 2–й ударной армии Г. Е. Дегтярева. Он подтвердил информацию о состоянии войск за Мясным Бором65.
Белые ночи и превосходство немецкой авиации не позволяли наладить снабжение армии воздушным путем. Нормы питания, которые и так были меньше ленинградских блокадных, постоянно сокращали. Появились случаи людоедства. Один из них, например, приведен в докладной записке начальника особого отдела НКВД Волховского фронта старшего майора госбезопасности Мельникова заместителю наркома внутренних дел В. С. Абакумову от 6 августа 1942 г. Мельников сообщает, что между 12 и 18 июня «зам. нач. политотдела 46–й дивизии Зубов задержал бойца 57–й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения66. Такие случаи, по свидетельству ветеранов Мясного Бора, были хоть и единичны, однако нередки. В частности, бывший комиссар 59–й бригады И. Х. Венец рассказывал, как он однажды застал бойца, который запихивал в противогазную сумку вырезанную у трупа печень. Венец и другие очевидцы сообщают, что людоедов расстреливали на месте без суда и следствия.
Тяжелее всех в окружении приходилось раненым. На 10 июня их скопилось в кольце 5 тысяч, совершенно беззащитных под смертельным огнем67. Госпитали, медсанбаты и медсанроты скитались по лесам в поисках сухих и относительно безопасных мест. Вот как пишет об этом бывшая медсестра 59–й бригады Е. Л. Балакина (Назарова): «Мокрые, холодные, голодные как затравленные зайцы, всюду натыкались (мы — Б. Г.) на немцев и снова поворачивали назад. На ходу саперы делали настилы для лошадей с повозками, на которых везли медицинское оборудование и др. Лошади гибли одна за другой, засасывали болота, это страшная картина. Целыми днями мы, мокрые по пояс, бродили с баграми между деревьев. Не помню, сколько времени мы так бродили, но где–то 6–7 дней прошло, когда ночью, наконец, пришли на крошечный пятачок сухой земли около речушки Глушица /…/ Голод был нестерпимый, поели всех лошадей да травку кислицу. Ни хлеба, ни сухарей. Иногда прорывались У–2, сбрасывали сухари в бумажных мешках и почту, а также листовки, которые вселяли в нас надежду на спасение/…/
Кончался перевязочный и хирургический материал /…/ Сорванные тесемки на индивидуальных пакетах расщепляли, стерилизовали и перевязывали сосуды во время операций/…/ Люди пухли с голода. Два санитара умерли на ходу от истощения. Раненым кроме хвойного горячего чая ничего не давали — нечего было давать. Сырость, голод, комары, холод изводили. Даже лечь было негде, так как под ногами было колеблющееся торфяное болото/…/ День и ночь над головой с воем проносились снаряды и мины, иногда были разрывы рядом с нами, так было прямое попадание в хибарку, где была расположена прокуратура и особый отдел (рядом на той же горке, но вне верхового болота, размещался штаб армии — Б. Г.). Целыми днями вился над головой корректировщик, а за ним налетали бомбардировщики или черные как смерть самолеты с белой свастикой и на бреющем полете включали адскую сирену, от которой стыла в жилах кровь /…/ Мы ждали помощи и надеялись, что она придет. День и ночь телефонист не бросал трубку, не отходил от аппаратуры /../, ждал приказа о выходе»68.
8 июня по приказу Ставки Волховский фронт был восстановлен. Командовать им вновь стал К. А. Мерецков. М. С. Хозина «за несвоевременный отвод войск 2–й ударной армии» сняли с командования Ленинградским фронтом и отправили на Западный фронт командовать 33–й армией. Войска Ленфронта принял генерал Л. А. Говоров69.
Сдав 33–ю армию Хозину, Мерецков в тот же день, 8 июня, прибыл в Ставку. Мерецкова вызвали на заседание Политбюро ЦК ВКП(б), где Сталин объявил ему о новом назначении и приказал вывести 2–ю ударную из кольца, хотя бы без тяжелого оружия и техники. Помочь резервами Ставка не могла — под Харьковом немцы окружили три наших армии.