— Да.
— Это, должно быть, была очень сильная вражда, если она сохранилась до сих пор и вылилась в такую печальную форму. По-видимому, это довольно темное дело.
— Я думаю, оно бросило тень на всю жизнь Дугласа. Мысль о нем никогда не выходила из его головы.
— Но раз человек знает, что над его головой висит опасность, и знает, что это за опасность, не находите ли вы, что он мог обратиться за защитой к полиции?
— Вероятно, это была опасность, от которой никто не мог его защитить. Да, вот еще одна деталь — он всюду ходил вооруженным, никогда не убирая револьвер из кармана. Но в эту ночь, к несчастью, он был в халате и оставил револьвер в спальне. Раз мост был поднят — он считал себя в безопасности.
— Я хотел бы более четко разобраться в этих сроках, — сказал Мак-Дональд. — Ровно шесть лет прошло с тех пор, как Дуглас оставил Калифорнию. Вы последовали за ним в следующем году, не так ли?
— Совершенно верно.
— И он был пять лет женат. Значит, вы вернулись в Англию ко времени его свадьбы.
— За месяц перед венчанием. Я был его шафером.
— Знали ли вы миссис Дуглас до свадьбы?
— Нет, не знал. Я не был в Англии десять лет.
— Но после этого вы часто ее видели?
Баркер холодно взглянул на сыщика.
— Я часто видел ее после этого, — ответил он, — только потому, что невозможно посещать человека, не будучи знакомым с его женой. Если же вы предполагаете, что это…
— Я ничего не предполагаю, мистер Баркер. Я обязан задавать вопросы, какие нужны для выяснения дела. Но я не хотел вас оскорблять.
— Некоторые вопросы оскорбительны, — гневно ответил Баркер.
— Это только факты, которые мы желаем знать. В наших общих интересах, чтобы они были выяснены. Мистер Дуглас одобрял вашу дружбу с его женой?
Баркер побледнел, его большие сильные руки конвульсивно сжимали одна другую.
— Вы не имеете права задавать подобные вопросы, — крикнул он. — Что общего это имеет с делом, которое вы расследуете?
— Я должен повторить свой вопрос.
— Тогда я отказываюсь отвечать, — отрезал Баркер.
— Вы можете отказаться от ответа, но знайте, что ваш отказ является сам по себе ответом, так как вы не отказались бы отвечать, если бы не хотели скрыть что-либо.
Баркер постоял с минуту с нахмуренным лицом, его властные черные глаза выражали сильное напряжение мысли. Потом он улыбнулся и взглянул на нас.
— Хорошо, я вижу, джентльмены, что вы только исполняете свою обязанность, и я не имею права становиться вам поперек дороги. Я только прошу вас не мучить миссис Дуглас подобными расспросами, так как ей пришлось и без того много пережить. Я должен сказать вам, что бедный Дуглас имел только один недостаток — ревность. Он любил меня, ни один человек не мог сильнее любить своего друга. И он обожал свою жену. Он любил, когда я приходил сюда, и очень часто посылал за мной. А когда он видел, что мы с его женой болтали и, казалось, симпатизировали друг другу, на него точно налетала волна ревности, он терял всякое самообладание и говорил в такие минуты ужаснейшие вещи. Из-за этого я часто давал себе клятву никогда больше не приходить сюда, но он писал мне такие покаянные письма, что я изменял своему слову. Но вы должны поверить мне, джентльмены, что никто в мире не имел более любящей и верной жены и — я смело могу сказать, — друга, более преданного, чем я.
Это было произнесено горячо и с чувством, но и после этого инспектор Мак-Дональд не сразу отпустил свидетеля.
— Вы знаете, — сказал он, — что обручальное кольцо убитого было кем-то снято с его пальца?
— По-видимому, так, — сказал Баркер.
— Что вы хотите сказать этим «по-видимому»? Вы же знаете, что это — факт.
Баркер казался растерянным и смущенным.
— Когда я сказал «по-видимому», я хотел сказать, что вполне допускаю, что Дуглас сам снял кольцо.
— Тот факт, что кольцо исчезло, кто бы его ни снял, наводит на мысль, что между браком Дугласа и преступлением имеется какая-то связь?
Баркер пожал плечами.
— Не могу сказать, на какие мысли это наводит, — отвечал он. — Но если вы намекаете, что это может бросить тень на репутацию миссис Дуглас, то, — глаза его засверкали, но затем он видимым усилием сдержал свое волнение, — то тогда вы на ложном пути.
— У меня нет больше вопросов, — холодно сказал МакДональд.
— Только один маленький вопрос, — заметил Холмс. — Когда вы вошли в комнату, там горела только свеча на столе, не так ли?
— Да.
— И при ее свете вы увидели, что произошло что-то ужасное?