— Вы потешаетесь над нами, мистер Холмс.
— Тише, тише, мистер Мак! Вы опять проявляете ваш темперамент. Хорошо, я не буду это читать, если на вас это так действует. Но если я скажу, что здесь встречается описание взятия поместья парламентскими войсками в тысяча шестьсот сорок четвертом году, того, как эта усадьба служила временным убежищем для Карла во время гражданской войны, и наконец, посещения ее Георгом Вторым, то вы признаете, что в книжечке имеется много разнообразных и интересных мелочей, связанных с этой старинной усадьбой.
— Я в этом не сомневаюсь, мистер Холмс, но все это нас не касается.
— Не касается? Широта кругозора, мой милый мистер Мак, чрезвычайно ценна в нашей профессии. Сопоставление ряда теорий и удачное применение знаний часто играют важную роль. Вы, конечно, извините подобного рода замечания со стороны человека, который, будучи лишь скромным любителем в области криминалистики, все-таки старше и, может быть, немного опытнее вас.
— О, я первый признаю это, — чистосердечно сказал сыщик. — Конечно, вы идете своим путем, но избрали для этого такой дьявольски окольный путь…
— Ну, ну, забудем эту историю и перейдем к фактам. Как я уже говорил, я посетил этой ночью усадьбу. Я не встречал ни мистера Баркера, ни миссис Дуглас. Я не видел необходимости беспокоить их, но имел удовольствие услышать, что леди, по-видимому, не тосковала и принимала участие в превосходном обеде. Визит мой был сделан исключительно доброму мистеру Эмсу, с которым я обменялся несколькими любезностями, повлиявшими на него в смысле разрешения мне просидеть некоторое время одному в кабинете, не ставя в известность об этом никого из домашних.
— Как! Один с этим… — воскликнул я.
— Нет, нет, там уже все в порядке. Комната была в нормальном состоянии, и я провел в ней весьма поучительные четверть часа.
— Что же вы там делали?
— Ну, чтобы не делать тайны из такого пустяка, — я скажу, что отыскивал пропавшую гирю. Я придавал ей очень важное значение в этом деле. Кончилось тем, что я ее нашел.
— Где?
— Тут мы подходим к границе неисследованного. Дайте мне подойти к этому делу чуточку ближе и обещаю, что поделюсь с вами всем, что знаю.
— Хорошо, мы должны считаться с вашими условиями, — сказал инспектор, — но когда вы советуете нам оставить это дело… Почему, ради бога, должны мы оставить это дело?
— По той простой причине, мой дорогой мистер Мак, что вы не уяснили себе, что расследуете.
— Мы расследуем убийство мистера Джона Дугласа в Бирльстонской усадьбе.
— Да, да, вы правы. Но не надо преследовать таинственного джентльмена на велосипеде. Уверяю вас, что это не поможет.
— Тогда скажите, что нам делать?
— Я скажу, что нужно делать, если вы это сделаете.
— Могу сказать, что всегда считал, что за всеми вашими окольными речами что-нибудь да кроется. Я сделаю все, что вы предложите.
— А вы, мистер Уайт Мэзон?
Провинциальный сыщик беспомощно посмотрел на одного, потом на другого. Мистер Холмс и его приемы были для него новы.
— Ну, если это хорошо для инспектора, то хорошо и для меня, — сказал он наконец.
— Прекрасно, — сказал Холмс. — Тогда я предложу вам совершить маленькую приятную прогулку по окрестностям. Мне говорили, что вид с Бирльстонской возвышенности замечателен. Позавтракать вы можете где-нибудь по дороге, хотя мое незнание местности не позволяет мне что-либо рекомендовать вам. Вечером усталые, но довольные…
— Эта шутка переходит все границы! — воскликнул Мак-Дональд, гневно поднимаясь со стула.
— Ну, хорошо, проведите день, как хотите, — сказал Холмс, ласково похлопав его по плечу. — Делайте, что хотите, и идите, куда хотите, но ждите меня вечером здесь — непременно ждите, мистер Мак-Дональд.
— Это звучит более здраво.
— А теперь, прежде чем мы уйдем, я попрошу вас написать записку мистеру Баркеру.
— Да?
— Я продиктую ее, если позволите. Готовы? «Дорогой сэр, я нашел нужным осушить ров вокруг усадьбы, в надежде, что мы можем найти там, что…