— Ага, товарищ, — бросил он, — вы, по-видимому, наготове?
Молодой ирландец улыбнулся с некоторым замешательством.
— Да, — сказал он, — там, откуда я еду, оружие иногда бывает нужно.
— Где же это место?
— В Чикаго.
— Вы не были здесь?
— Нет.
— Может быть, вы узнаете, что оружие пригодится вам и у нас, — сказал рабочий.
— Да? — спросил путешественник заинтересованно.
— Разве вы не слышали, что здесь делается?
— Ничего, кроме самых обыкновенных вещей.
— А я думал, что повсюду говорят о нас. Но вы услышите скоро многое. Что заставило вас приехать сюда?
— Я слышал, что здесь всякий находит себе работу.
— Вы принадлежите к Рабочему Союзу?
— Конечно.
— В таком случае, я думаю, вы получите работу. У вас здесь есть друзья?
— Еще нет, но я могу приобрести их.
— Каким образом?
— Я принадлежу к старинному ордену масонов. В каждом городе есть ложа, а где есть наша ложа, там у меня есть друзья.
Замечание ирландца произвело странное действие на его собеседника. Рабочий подозрительно осмотрел остальных пассажиров. Шахтеры по-прежнему шептались между собой. Полицейские дремали. Рабочий поднялся со своего места и, сев рядом с молодым ирландцем, протянул ему руку.
— Сюда, — сказал он.
Они обменялись рукопожатием.
— Я вижу, вы сказали правду, но лучше удостовериться.
Правой рукой он дотронулся до своей правой брови.
Ирландец тотчас же поднес левую руку к левой брови.
— Темные ночи неприятны, — сказал рабочий.
— Да, для странствующих иностранцев, — ответил молодой человек.
— Этого достаточно. Я брат Сканлен; триста сорок первая ложа; долина Вермисы. Я рад видеть вас в нашей местности.
— Спасибо. Я брат Джон Мак-Мурдо, ложа двадцать девятая, Чикаго. Мастер Скотт. Я рад, что встретился с братом.
— В округе нас много. Нигде в Штатах так не процветает орден, как здесь. Но молодцы вроде вас нам нужны. Одного не понимаю, как здоровый человек из Рабочего Союза не нашел себе дела в Чикаго.
— У меня было много возможностей получить заработок, — сказал Мак-Мурдо.
— Так почему же вы уехали?
Мак-Мурдо кивнул головой в сторону полицейских и улыбнулся.
— Эти двое, вероятно, с удовольствием бы узнали о причине моего переселения, — сказал он.
Сканлен сочувственно крякнул, глядя на полицейских.
— Были неприятности? — шепотом спросил он.
— Большие.
— Исправительная тюрьма?
— И остальное.
— Ведь не убийство же?
— Еще рано толковать о таких вещах, — ответил Мак-Мурдо с видом человека, невольно сказавшего больше, чем хотел. — У меня имелись собственные причины для отъезда из Чикаго. Кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы?
Серые глаза ирландца внезапно загорелись опасным гневом, блестя за стеклами очков.
— Полно, товарищ. Я не хотел вас обидеть. Наши ребята не будут относиться к вам хуже, что бы вы ни сделали. Куда вы теперь?
— В Вермису.
— Третья остановка. Где вы поселились?
Мак-Мурдо вынул письмо и поднес его к тусклой коптящей лампе.
— Вот адрес: Джекоб Шефтер, улица Шеридана. Этот меблированный дом мне рекомендовал один мой знакомый в Чикаго.
— Я не знаю этот дом, так как живу в Хобсоне. Кстати, мы подходим к моей станции. На прощанье я хочу дать вам один совет. Если у вас будут какие-нибудь неприятности в Вермисе, идите прямо в Дом Союза и спросите хозяина Мак-Гинти. Он мастер Вермисской ложи, и в этой округе все делается так, как хочет Черный Джек Мак-Гинти. Вот и все, товарищ. Может быть, мы встретимся в ложе. Только запомните мои слова; в случае беды — идите к Мак-Гинти.
Сканлен вышел из вагона, и Мак-Мурдо снова остался один со своими мыслями. Уже совсем стемнело; пламя горнов крутилось среди мрака. На этом кровавом фоне то сгибались, то выпрямлялись темные силуэты, они кривились, поворачивались, как винты, под ритм несмолкаемого лязга железа, грохота и рева пламени.