Странный умолк. Стало тихо: ошарашенная его словами толпа силилась осознать сказанное. Силилась, и не могла. И тогда Каменные Плечи заговорил - тихо, почти не раскрывая брезгливо кривящихся губ:
- Я слушал. Долго слушал. Не понимал. Теперь понял. Ты... он уперся тяжелым, как камень, взглядом в лицо Странного. - Ты - Злой! Стал совсем как Странный, чтоб верили, пришел вилять языком, пришел делать злое. Кто поверит твоим глупым словам? Никто. Не я научил Безносого убивать. Все знают: Хранитель научил Безносого.
Каменные Плечи обвел взглядом толпу: - Кто захотел, чтобы Безносый шел с Хромым ловить Щенка? Я захотел? Или это Хранитель сказал: "Пусть Безносый идет с Хромым, пусть следит за Хромым?" Те, кто помнят, как было, говорите!
- Безносого послал Хранитель, не ты! - взвизгнул кто-то, и визг этот утонул в одобрительном реве всех.
- Хранитель не хотел посылать Хромого одного, - Странный не кричал, говорил спокойно, но слова его почему-то не потерялись в разноголосице толпы. - Хранитель послал Безносого потому, что думал: Безносый виноват, должен был следить ночью - не следил. Пусть идет с Хромым, загладит вину. Я другое спрошу. Безносый повел Хромого там, где шел Голова Колом. Повел по следу, который прятали, хорошо прятали, - нельзя понять, кто прошел. Я спрошу: кто сказал Безносому, что от берега идет такой след? Кто знал, что есть такой след? Молчите? Я скажу вам, молчащие: только двое знали. Каменные Плечи и Голова Колом знали. Но Голова Колом - умный воин. Мог он болтать, что идет следить за немыми? Воины скажут: "Не мог". В озере плавают утонувшие, в кустах шныряют маленькие, в небе летают кусючие и крылатые, головы немых сохнут на кровлях. Все они слушают, что говорят Настоящие Люди. Нельзя болтать. Услышат - поплывут, побегут, полетят к немым; сухие черепа нашепчут - утренний ветер разнесет: Голова Колом идет следить. Немые узнают, подстерегут, убьют. Каждый воин знает: нельзя болтать, если хочешь следить незамеченным, нападать неожиданным... Так кто рассказал Безносому, где шел Голова Колом, где его след? Только глупый не поймет - кто.
Дух Странного помолчал, вслушиваясь в приглушенные перебранки Настоящих Людей. Он приметил, как плотная до сих пор толпа стала расползаться, делиться надвое... Улыбка удовлетворения тронула тонкие губы Странного, и он заговорил снова:
- Каменные Плечи сказал: "Безносого послал с Хромым не я, послал Хранитель. Значит, Хранитель - плохой, я - хороший", - так он сказал. А я скажу: это не значит ничего. Что бы случилось, если бы Хранитель послал не Безносого, послал другого? Хромой и тот, кого послал бы Хранитель, пришли бы к Безносому, сказали: "Ты видел, где Щенок вылез на берег, больше никто не видел. Покажи: где?" Кто мог бы помешать Безносому показать им след, который оставил Голова Колом, сказать: "Здесь шел Щенок"? Кто мог помешать Безносому пойти за ними, обогнать, убить из засады? Никто! Настоящие Люди, говорю вам: думайте!
Но Людям некогда было думать. Люди орали друг на друга - все громче, все злее. Люди спорили, и споры эти не могли не закончиться злом. Те, кто помнил живого Странного, верили его Духу. Но Странного помнили не все. Многие, слишком многие сбились в плотную кучу, загораживая Каменные Плечи от прочих...
И снова взметнулись к безоблачному безмятежному небу руки Странного, и почему-то умолкли спорящие, грозящие, и стало тихо. Странный опустил руки, сказал устало:
- Настоящие Люди решили драться? Зачем? Будут драться все - умрут слишком многие. А если будут драться двое, только один умрет. Я говорю: Каменные Плечи украл, учил убивать. Каменные Плечи говорит: Странный Злой, виляет языком. Пусть будем драться я и Каменные Плечи. Пусть хорошие Духи решают, кого убить.
Кто-то завизжал:
- Ты хочешь зла! Чем может человек убить тебя, если ты - Злой? У Людей нет больше Убийцы Духов!
Странный не успел ответить, Каменные Плечи опередил его:
- Хромой убивал Злых из лука. Мой лук убивает не хуже, чем лук Хромого, - он ощерился, не сводя бешеных глаз со спокойного лица Странного. - Здесь тесно для боя. Пойдем на берег, ты умрешь там.
Слепящее опускалось по небесному склону, и тени Хижин наливались густой чернотой, росли, выползали на озерный берег. Вечер не наступил еще, но он назревал в безмолвии и безветрии, как назревают летние грозы. В безмолвии? Нет. То, что невнимательному показалось бы тишиной, слагалось из многих звуков - монотонных и ненавязчивых. Чистые и мелкие озерные волны с тихим шелестом набегали на галечную отмель, всплескивали, разбиваясь о сваи Хижин, и сваи отзывались на этот плеск тягучими скрипами... И все это тонуло в негромком и тревожном многоголосом ропоте: толпящиеся на мостках и на берегу Настоящие Люди с напряженным вниманием всматривались в двоих, которые вот-вот начнут убивать друг друга.
Только небольшая полоска прибрежной гальки разделяла Дух Странного и Каменные Плечи. Они не торопились - стояли, разглядывая друг друга, и огромные тени их неподвижно застыли на крутом откосе нависшей над берегом Плоской Гривы. Каменные Плечи был спокоен, во взгляде его сквозила снисходительная жалость к неумному, который сам торопит свою смерть. И ведь не простую смерть, открывающую путь в Заоблачную Пущу, а страшную, которая навсегда.
Каменные Плечи был уверен в своем умении убивать. Даже такой спокойный, обмякший - он был страшен. Его огромное тяжеловесное тело, умеющее, однако, нападать стремительно и внезапно, холмилось мышцами нечеловеческой мощи, в узловатых когтистых пальцах лук казался никчемной хворостиной, а тростниковое копьецо терялось, будто стебелек в буреломе. Лук и одно копьецо - другого оружия Каменные Плечи не взял. Зачем? До того, кто зовет себя Духом Странного, шагов не больше, чем пальцев на руках и ногах. Умение, до сих пор не подводившее, не подведет и теперь, единственное копьецо не пролетит мимо, и бой закончится. Дух станет падалью. Пусть. Он захотел сам.
Странный хмурился, крутил дубинку за привязанный к рукояти ремешок, ждал. Наконец не выдержал, процедил насмешливо:
- Будем драться? Или будем ждать, пока копьецо пустит корешки в твою ладонь?
- Устал стоять? - Каменные Плечи скривился, медленно поднял лук. Сейчас отдыхать будешь. Теперь всегда будешь отдыхать...
Тупо хлопнула по длинной волосатой руке тетива, и толпа ахнула, завыла: копьецо ударило Странного в горло, насквозь пробило шею. Странный пошатнулся, из раны хлынул а кровь, залила грудь, темными ручейками потекла на живот...
Стиснутый в орущей толпе Хромой не верил глазам. От ужаса произошедшего оборвалось в груди, из глотки вырвался пронзительный вопль: "Не хочу, не надо, не надо!!!" Но стоявшая рядом Кошка рванула за волосы, прошипела, заикаясь от возбуждения:
- Ты не понял, глупый! Совсем ничего не понял! Смотри на тени!..
Нет, Хромой не смотрел на тени, он смотрел на Странного. И все смотрели на Странного, и стихли вопли и вой, потому что происходило ужасное. Странный, убитый мгновенно и наповал, не падал, не хотел умирать.
Он стоял, как стоял, он по-прежнему небрежно вертел свою дубинку, кривил губы в жуткой улыбке. А кровь, залившая его грудь и живот, медленно текла обратно в рану, текла снизу вверх, как не бывает... Вот уже только маленькое пятнышко алеет на его горле, вот и оно исчезло, не оставив ни следа, ни шрама - гладкая кожа, будто и не било в нее копьецо...
Странный тронул шею кончиками пальцев, ощерился:
- Что, Каменные Плечи, не сумел убить Духа? Зря не сумел, пожалеешь...
Он резко дернул рукой, перехватив дубинку за рукоять, двинулся вперед. Каменные Плечи пятился, таращился на Странного в тупом изумлении, беззвучно шевелил трясущимися губами... И вдруг с бешеным ревом вырвал у себя из носа кольцо, отшвырнул его вместе с куском кровавого мяса. Обезображенное лицо обернулось к толпе, хищный взгляд заметался, выискивая нужное.