Сталь звенела, заглушая собой все иные звуки, мир сузился до креста и полумесяца, повторенных изгибами клинков, Балдуин хрипел, задыхаясь, слеп от разъедающего глаза дыма, но рубил, судорожно стискивая трясущиеся пальцы на обтянутой белой кожей рукояти. И враг пятился, спотыкаясь на неровной земле, отступал с искаженным от ужаса лицом.
Ты не ждал этого, султан? Ты верил, что сумеешь победить того, кто сражается во имя Христа?
- Et misericordia tua subsequetur me omnibus diebus vitae meae! – кричал Балдуин, и за спиной уже вторили десятки голосов. Они прорывались на помощь королю, не щадя ни магометан, ни самих себя. – Et ut inhabitem in domo Domini in longitudinem dierum!
Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей. И я пребуду в доме Господнем многие дни.
Узкий клинок ударил, задев край покрытого бронзой щита и едва не вырвавшись из рук, в звенья кольчуги на вражеском горле, и по стальным кольцам потекла кровь. Король взмахнул мечом еще раз, рубящим ударом сверху вниз по уже оседающему противнику, и голова с мерзким чавкающим звуком отделилась от туловища, покатившись вниз к голубоватым водам реки и разбрызгивая по земле кровь. Мгновение Балдуин не слышал ничего, кроме собственного сиплого дыхания, вырывающегося из раздираемой болезнью гортани, а затем встретился взглядом с братом султана. У того шевелились тонкие губы в обрамлении ухоженной бородки, мамлюки натягивали тетивы, а под ногами уже дрожала земля от ударов сотен лошадиных копыт.
Беги, подумал Балдуин, а не стреляй. Ты не успеешь.
***
- Воды! – вновь закричали во дворе полуразрушенной крепости. Мари переступила, стараясь не смотреть вниз, через чье-то разрубленное тело и схватилась обеими руками за шершавую ручку колодезного вóрота, невольно поморщившись от боли. Трясущаяся, но уже вытирающая слезы служанка бросилась помогать, причитая над содранными в кровь пальцами госпожи.
- Подайте воды графу Раймунду! – кричали за спиной, и обе девушки торопливо схватились за ручку тяжелого ведра, полного прозрачной воды. Ледяной настолько, что от одного только глотка начинали болеть зубы. Мари протянула графу – невысокому поджарому мужчине лет сорока – грубо выструганный деревянный черпак, а потом они оба повернули головы на чей-то крик:
- Король!
Тот шел, пошатываясь, на негнущихся ногах и с низко опущенной головой, отчего длинные волнистые волосы цвета тусклого золота закрывали его лицо, и содрогался от коротких приступов кашля, обхватив себя руками.
- Хвала Господу! – выкрикнул граф таким тоном, что его благодарность больше походила на ругательство, и бросился к шатающейся фигуре в темно-синем одеянии и золоченой кольчуге, разом позабыв о питье. – Мы ищем тебя по всему полю боя! А где… Где твоя маска?
- Потерял, - едва слышно ответил король сиплым, сорванным от криков в бою голосом и зашелся надрывным кашлем. Раймунд поспешно схватил его за плечо, не давая измученному телу рухнуть на колени в грязь и залившую землю кровь.
Граф ведь королю двоюродный дядя, запоздало вспомнила Мари, вновь опуская черпак в ведро, чтобы набрать еще воды. И остановилась на середине движения. Балдуин выставил вперед подрагивающую руку в плотной кожаной перчатке, отстраняя бросившегося к нему графа, и поднял голову, растерянно посмотрев на тонкую невысокую фигурку в измаранном бирюзовом блио и с выбившимися из-под жемчужной сетки длинными золотисто-медными волосами. Она была последней, кого король ожидал увидеть в недостроенной крепости.
Мари вздрогнула, встретившись взглядом с зелеными глазами, прозрачным левым и мутным, будто затянутым белесой пленкой правым, а затем разглядела искаженный, перекошенный в подобии усмешки рот, ввалившиеся щеки и заострившиеся черты, одновременно похожие и вместе с тем имевшие мало общего с его серебряной маской. Настолько их исказили неестественная худоба королевского лица и разъедавшие плоть язвы на правой щеке и скуле.
- Хотите… воды, государь? – пролепетала Мари, сглотнув и поняв, что смотрит на него слишком долго. Что может обидеть его таким пристальным разглядыванием измученного лица. Король моргнул, будто не ожидал подобного вопроса, и медленно протянул подрагивающие руки, сложив ладони в подобии чаши. Мари неловко наклонила черпак, и на кожаные перчатки полилась вода, смывая с них пыль и песок.
Пил он жадно, широко открывая перекошенный рот, и неловко, вода стекала по подбородку розоватыми струйками, смешиваясь с окровавленной слюной.
- Язык прокусил, - просипел Балдуин, когда граф Раймунд с беспокойством повернул его лицом к себе. – Благодарю вас, мадам*. К сожалению, я не знаю вашего имени.
Едва стоящий на ногах и дышащий так, будто у него вот-вот остановится сердце, король по-прежнему не забывал о хороших манерах.
- Мари де Бельвуар, Ваше Величество, - пролепетала Мари и, набравшись смелости, прошептала, не зная, что еще она может сделать. – Благодарю вас, Ваше Величество. Вы спасли нас. Вы спасли нас всех.
Король сипло выдохнул, опустил в ответ голову в дерганом подобии кивка, закрыв лицо длинными волнистыми волосами, и пошатнулся. И тогда она бросила черпак и протянула руку, обхватив пальцами предплечье в золоченой кольчуге в надежде, что сумеет поддержать короля, если тот начнет падать. Балдуин хрипло кашлянул, по-прежнему не поднимая головы, и оперся на ее руку. Не мучай его столь страшная болезнь, и Мари, наверное, бросилась бы ему на шею в безотчетном и непозволительном для женщины ее положения порыве. Но проказа не оставила ей почти ни малейшей возможности высказать, как горячо она благодарна и как восхищена силой его духа. Стоявший на пороге смерти Балдуин сражался в сотни раз отчаяннее любого из христиан.
Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что ты со мной, мой король.
Комментарий к
*Босеан - боевой клич тамплиеров и название их черно-белого знамени.
*дромон - византийский военный корабль.
*мамлюки - египетские воины, набиравшиеся из рабов тюркского и кавказского происхождения и тренировавшиеся отдельно от остальной армии в закрытых лагерях.
*(фр. madame) - “моя дама”, в Средневековье обращение к женщинам знатного происхождения.