Коля – двадцатипятилетний здоровяк, который даже не доучился в университете, потому что все свое время растратил, идя по стопам матери. Отец был в бешенстве, дом был полон криков не один год. Я тоже иногда вмешивался. На мой вопрос: «Чем ты вообще думал?!» – брат обычно высказывался так:
– Ты цепляешься за материальные блага, Адам, зациклен на иллюзорных достижениях, выдуманных людьми с ограниченным разумом.
– Я стараюсь развиваться, чтобы не бросить университет, как ты! Учусь зарабатывать, чтобы жить, питаться, наслаждаться дарами современности и быть счастливым, – я пытался говорить на своем языке, но подводить к его вере в «счастье».
– Я уже счастлив, Адам, ибо преисполнен энергией Бога.
После таких фраз у меня, конечно, опускались руки. В среднем так звучал любой наш спор о выборе его жизненного пути. Ох, и обработали же моего брата. Но когда любишь свою семью, принимаешь всех такими, какие есть, с их изъянами и увлечениями. Да и что мы с отцом могли сделать – запереть их с матерью дома?
Обработка мозгов моего брата началась настолько же незаметно, насколько безобидно: поначалу он просто возил маму на ее собрания в храм на отцовском «Пежо». Потом Коля, наверняка тоже названный с подачи матери в честь православного Святого Николая, пока она еще была христианкой, стал за компанию посещать сеансы вместе с ней. Он впервые побывал у кришнаитов примерно в моем возрасте, восемь лет назад. В те годы его подростковая восприимчивость окончательно дала трещину, ведь на уши присела даже родная мать. Двести километров до храма Кришны они преодолевали в одну только сторону, им было о чем поговорить. Мы с отцом случайно узнали, что у них есть вторые имена там, в общине: Мадхусудана вместо Анны и Мадхумангал вместо Коли.
Словом, у них были свои идолы, ориентиры и своя Вселенная, а у моего отца, писателя-фантаста, своя. И лишь мне неожиданно выпало прожить в мире, полном любви, страсти, ревности, грехов, похоти и даже опасности. В нашей семье лишь я мог видеть Истину, все тайны в мельчайшем царстве скрытых деталей. Благодаря своему хобби.
Шпион, выйди вон
Я обожал шпионское кино, смотрел запоем все, от «Племени изгоев» до «Казино Рояль». А чтобы расслабиться вечером после учебы, включал успокаивающие меня фильмы про киллеров. Мне нравилось, с какой ловкостью нападали и исчезали прямо в воздухе профессиональные убийцы и секретные агенты: Леон Жана Рено, Бонд Пирса Броснана, Борн Мэтта Деймона или Чигур Хавьера Бардема из ленты «Старикам здесь не место». Хотел бы я иметь такую ловкость, но Всевышний посмеялся надо мной, подкинув неукротимую страсть к скрытому шпионажу в соединении с невероятным ростом – два метра девять сантиметров: безумное недоразумение для подростка, питавшегося два раза в день и набравшего к семнадцати годам жалкие восемьдесят килограммов. Я был худым и ничего с этим не делал, штанги никогда не поднимал. Вообразить мое невероятно долговязое тело нетрудно, вспомните силуэт Слендермена. Люди старше тридцати, вскормившие нас напичканными ГМО продуктами, удивляются такому рослому поколению.
Я даже изучил основы электротехники – вот насколько полюбил шпионские штучки из фильмов, все эти радиомаяки, скрытые в шляпках гвоздей микрокамеры, GPS-навигаторы в брелоках, реактивные ранцы, крошечные диктофоны в форме флешек. Закупаясь мини-аккумуляторами, микросхемами, предохранителями и скрытыми микрофонами в тематическом магазинчике «007» на бульваре Сен-Марсель, я переделывал квадрокоптеры, улучшал дроны, модернизировал крохотных передвижных роботов с камерами, извлеченными из видеорегистраторов, и даже комплектовал их стабилизаторами видеосъемки по типу луноходов или наподобие гусеничных роботов у спецназа, которых они пускают перед собой для разведки опасной территории или разминирования бомб. Иногда мои работы покупали соответствующие ценители, коллекционеры или просто инфантильные «взрослые дети», любители таких игрушек.
А однажды отец пригласил на чай наших соседей. Они увидели меня с паяльником, решили, что я имею какие-никакие навыки в электротехнике, и рассказали о своей проблеме: мол, денег на новый холодильник нет, а за официальный ремонт дерут три шкуры, требуют едва ли не полную стоимость холодильника. Так я впервые отремонтировал бытовую технику соседям. Холодильник изнутри покрылся наледью, дело было в замене термостата, я купил его всего за десять евро и подключил. Мои труды наградили не только деньгами, но и слухами. После того случая по дому разошлась молва, для соседей я стал мастером на все руки. Расценки мои были скромными, я менял тэны в электрочайниках, терморегуляторы в стиральных машинах, двигатели в пылесосах, мне стали доверять и наконец обращались со всего округа, работы было хоть отбавляй. Пока я зарабатывал ремонтом бытовой техники, развернув свое дело еще в первом классе4, мой брат не добился в своем возрасте ничего. Мать говорила, что я занимаюсь не тем, чем нужно. Но деньги иногда просила. Моя клиентская база росла, оставалось поднять цену, дать рекламу в интернете и взять себе напарника, чтобы поставить прибыльное дело на конвейер. Но тем злосчастным летом я потерял не только доход – я потерял все, включая собственную свободу.
4
Первый класс во Франции – предпоследний. Нумерация классов в коллеже начинается с шестого и ведется в обратном порядке до первого. После третьего класса учащиеся сдают экзамен на получение диплома об окончании коллежа и могут продолжать обучение в лицее. После первого класса следует выпускной, который завершается сдачей экзаменов на получение аттестата (диплома) о полном среднем образовании.