Наконец, после того, как прошла целая вечность, Чимин успокаивается и притягивает Юнги за запястья. Юнги не совсем уверен в том, что сейчас происходит в голове русалки, но он не жалуется, когда младший целует его в краешек губ, обнимая руками за плечи.
— Это мило, — бормочет Чимин. — Я совсем не думаю, что это неловко, хён. Я думаю, что это мило. И… — говорит он, снова целуя Юнги, на этот раз в губы. — Ничто никогда не изменит тот факт, что я считаю тебя самым крутым на свете, поэтому ничего страшного в этом нет, чтобы иногда быть немного неловким. Ты мне всё равно нравишься.
От этих слов по Юнги пробегает дрожь, и он слегка поворачивает голову, не замечая, что его нос наталкивается на нос Чимина.
— Что ты сказал?
Воздух вокруг них замирает. Становится тихо.
Находясь так близко, практически на расстоянии дыхания, Юнги видит, что лицо Чимина вспыхивает. Он чувствует, что объятие младшего немного ослабевает у него на плечах, но он не отпускает руки. Когда Чимин говорит, его голос чуть громче шёпота, но Юнги слышит его громко и ясно в тишине оранжереи.
— Ты мне нравишься, хён.
Юнги задыхается. Растения, кажется, ощетиниваются вокруг них в ожидании. В предвкушении.
И вот Юнги целует Чимина, он притягивает его к своему телу, обнимая рукой за талию, и, затаив дыхание, целует его. Он чувствует, как одна рука Чимина соскальзывает с его плеча и прижимается к его груди, она хватается за влажную ткань его рубашки и несомненно чувствует неровный ритм биения его сердца. На этот раз Юнги всё равно.
Чимин тихо стонет, когда они отстраняются, и от этого Юнги хочет сделать задний ход и, позабыв обо всём на свете, целовать его снова и снова, но перед этим он говорит:
— Ты мне тоже нравишься.
Затуманенный взгляд Чимина немного проясняется, а потом он улыбается, младший смущён, но явно счастлив. Он отводит взгляд, лишь немного, потому что их лица находятся всё ещё слишком близко друг от друга, чтобы он мог на самом деле повернуть голову.
— Это делает меня действительно счастливым, хён.
И Юнги не может сдержаться. Он смеётся, громко и беззаботно, и вскоре к нему присоединяется Чимин, который тоже смеётся. Юнги медленно подталкивает его назад, пока младший не прислоняется к краю бассейна, и Юнги кладёт руки по обе стороны от него. Они обмениваются хриплыми, смешливыми поцелуями, просто быстро чмокая друг друга в губы, от которых они чувствуют себя так легко, пока их смех не утихает настолько, что Юнги может поцеловать Чимина по-настоящему и почувствовать, как тот тает у него в руках.
Они отстраняются только тогда, когда Нала окатывает их водой, глядя на них большими, печальными глазами и жалуясь на то, что на неё не обращают внимание. Чимин становится отчаянно красного цвета, как от смущения, потому что их прервал фамильяр Юнги, так и от безудержного смеха, и Юнги треплет его по волосам и просит надеть свитер, чтобы они смогли выйти наружу и посмотреть, как летает Нала.
Он также обещает позвать Чонгука, чтобы тот прокатил Чимина на Нале, как только у Чимина появятся ноги, потому что Чонгук хорош буквально во всём, включая катание на драконах, и Чимин взволнованно целует его в благодарность за это.
Они усаживаются на заднем дворе Юнги, небольшой просвет в кронах деревьев открывает им хороший вид на небо. Чимин сворачивается на коленях у Юнги и переплетает их пальцы вместе.
====== 9. ======
Юнги говорит Чимину, что хочет пригласить его на свидание, как только у того появятся ноги, и русалка с радостью соглашается.
Вот так просто, они начинают встречаться.
И телефон Юнги снова разрывается от нахлынувших сообщений его друзей.
— Ты нервничаешь?
Чимин закрывает глаза и с шумом втягивает носом воздух, делая глубокий вдох.
— Нервничаю, — подтверждает он, хотя в уголках его губ появляется слабый намёк на улыбку, но тоже «взволнованную».
Юнги улыбается. Они оба находятся в воде, Юнги держит банку с амулетом Чимина, небо снаружи тёмное и усыпанное звёздами. Юнги очень осторожно откручивает крышку. Чимин снова вздыхает от этого звука, и когда Юнги мягко подталкивает его руку, он опускает её внутрь, чтобы взять браслет.
— Похоже на то, как будто ты опускаешь руку в воду? — спрашивает Юнги, наблюдая, как пальцы Чимина двигаются в голубой жидкости и приближаются к миниатюрным раковинам. Он вздыхает с облегчением, когда Чимин отрицательно качает головой. Тогда, всё в порядке. Это знак того, что они сделали всё правильно. — Теперь вынимай его, Чимини.
Руки Чимина едва заметно дрожат, когда он, наконец, вынимает браслет. Он судорожно вздыхает, когда держит его в сложенных ковшиком ладонях и, наконец, открывает глаза, чтобы рассмотреть. Юнги чувствует, что его грудь распирает от нахлынувших на него эмоций. Он просит Чимина не двигаться, пока сам быстро идёт, чтобы поставить банку, а потом возвращается и видит, как Чимин, улыбаясь, восхищённо любуется браслетом.
— Вперёд, — подбадривает он его мягким голосом. — Я здесь, Чимини.
Чимин выдыхает, когда осторожно надевает браслет на запястье. Потом он улыбается, сверкая глазами в темноте, прежде чем, наконец, подносит руки к груди и говорит:
— Даруй мне другую форму, чтобы я мог назвать её своей, предоставь моей душе второй дом.
Секунду ничего не происходит.
А потом Чимин задыхается и протягивает руки, чтобы ухватиться за Юнги, когда его хвост впервые превращается в ноги. Юнги быстро подхватывает его, чтобы помешать ему упасть в воду, потому что знает, что Чимин пока ещё не умеет плавать в этом теле. Брызги воды разлетаются от них во все стороны, когда младший начинает отчаянно пинаться только что обретёнными ногами.
Одной рукой Юнги обнимает Чимина за талию и тихо шикает на него, пытаясь утихомирить, а другой рукой проводит по его волосам, чтобы успокоить. Чимин отчаянно трепыхается ещё несколько секунд, прежде чем, наконец, постепенно привыкает к этой новой форме и прекращает двигаться. Его грудь вздымается, глаза огромные и дикие, всё его тело немного дрожит. Юнги просто прижимает его к себе и что-то нежно бормочет ему на ухо, время от времени покрывая быстрыми поцелуями его кожу. Чимин дрожит и цепляется за него, он утыкается носом в шею Юнги и громко дышит.
Они остаются так на мгновение, сильно прижавшись друг к другу, пока Чимин не успокаивается, и его тяжёлое дыхание не превращается в смех.
— О, Боже, — говорит он, вцепившись пальцами в кожу Юнги. — О, Боже.
Юнги улыбается и целует его в висок.
— Чимин-а, у тебя теперь есть ноги.
Абсолютно счастливый Чимин убирает лицо от плеча Юнги и целует его, и колдун чувствует, что у младшего захватывает дух.
— У меня теперь есть ноги, — Чимин выдыхает ему в губы и хихикает в конце. — У меня теперь есть ноги, Юнги-хён! У меня есть ноги, о Боже, огромное спасибо.
Юнги медленно ведёт его к краю бассейна.
— Давай поднимем тебя и посмотрим на твои ноги, хорошо? А потом мы попробуем ходить.
Вместо ответа Чимин ещё больше хихикает, и Юнги чувствует, как у него в груди расцветает нежность. Это ощущение немного ошеломляет его, но оно вовсе не неприятное. Он аккуратно поднимает Чимина и сажает его на бетонный край бассейна. Тот визжит от холода, который касается его голой кожи, и Юнги поспешно вылезает из воды и бормочет на себя высушивающее заклинание. Потом он берёт заранее приготовленные полотенце и одежду и мчится назад к Чимину, чтобы побыстрее высушить и его тоже.
Он накидывает полотенце на колени Чимина, после того, как надевает на него рубашку, и только тогда позволяют себе посмотреть на его ноги. Рот Юнги восхищённо открывается от того, что он видит.
Чимин выглядит… мощно. Это одно из первых слов, которые приходят на ум Юнги. Его ноги покрыты светлыми волосками, и их кожа, практически, сияет в лунном свете. Они прекрасно сложены, накачены и выглядят очень крепкими. У него крупные бёдра. Сильные. Юнги вынужден сдерживаться, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к ним, мечтая, пробежаться пальцами по новой коже и ощутить под ней кости и мышцы. Не сейчас, говорит он себе. Не сейчас.