Тот, недовольно посапывая, развернул свиток, потом взмахнул бородой, подзывая соплеменников, но не все подошли, а только самые доверенные, трое пожилых и степенных гномов, столь же седобородые, но, быть может, чуть менее надутые и важные. Гномы долго вглядывались в руны и чертежи, потом принялись совещаться. Они то и дело поглядывали на маркиза, потом стали хихикать, перемигиваться, шептаться, потирать руки.
Маркиз сидел смирно, словно не замечая все эти хитрости и коварства, но лишь мягко улыбался в ответ.
– Можно сработать. Да, можно. Мы – ух, какие мастера, людишкам до нас… Людишки криворуки, кривоглазы и вообще ни на что не годны, только жрать и наоборот! Что еще принес? А то не согласимся! Скажем нет и не согласимся! Да ведь, гномы?
– Да-а!.. Не-ет! Не согласимся! – вразнобой, однако же очень громко запищали младшие гномы.
– Еще варенье.
– Что??? Что, что еще? Что ты нам еще принес? – Голос старшего гнома дрогнул и изменился почти до неузнаваемости.
– Еще варенье, две кадушечки, по половине весовой пяди каждая. В одной малиновое варенье, а в другой земляничное.
– Земляничное??? Варенье из лесной земляники???
– Да. По нашему старинному секрету сие варенье делается. Матушка моя, благородная маркиза Эрриси, сразу же после моей женитьбы, передала секрет нашей благородной супруге, маркизе Тури, но вот это земляничное варенье они варили вместе, по моей просьбе, именно что для тебя, достопочтенный Вавур. А малиновое для почтенных твоих сородичей.
Маркиз Хоггроги Солнышко и сам был с детства охотник до варенья, которое испокон веку варили в замке, каждое лето варили, на зиму заготавливали… Малиновое, земляничное, черничное, сливовое, хвощевое… на кленовом сахаре… Хоггроги любому из них предпочитал вишневое, с пенками. Сливы и вишни для этого приходилось покупать привозные, с северных земель, остальное же варенье – местных сборов. Матушка лучше всех умела готовить, а ее этому в свое время бабушка научила, а бабушку – прабабушка… Но Хоггроги просто любил варенье, как вкусную пищу, не больше, чем пироги, или рыбу, а гномы…
Для гномов варенье из замка было непревзойденным лакомством, любовь к нему напоминала всепоглощающую страсть… Хоггроги глазом не успел моргнуть, как в руках у каждого гнома оказалась ложка. Да, настоящие ложки, почти как человеческие, только поменьше, и не деревянные, и именно что гномьи, из металла. Хоггроги смотрел на гномов во все глаза и дивился, не скрываясь.
В замке, в зорной сокровищнице маркизов, предназначенной для увеселения гостей и для собственного познавательного удовольствия, полно всяческих диковинок, в том числе, нашлось там место и для домашней утвари гномов. Ложками этими не только варенье можно черпать, но и гранитные скалы скоблить – твердейшие, прочнейшие! А пальцы старшего гнома сминают эту ложку, словно лепесток кувшинки. Мнут и расправляют, и опять мнут. Ручки при этом – не дрожат, а трясутся!
– Смотрите же, о почтенные гномы! Крышки открываем… это малиновое… а здесь земляничное.
Обезумевшие от вожделения, гномы ринулись к доверху наполненным кадушкам, но и тут строго соблюли внутрисословные права: четверо самых старших окружили кадушку с земляничным вареньем, остальные старшины гномьего рода, те, что помладше, сгрудились вокруг малинового…
Вот… вот… вот этот важный миг, самый ответственный во всем предстоящем деле…
– Варенье без обмана – и работа без обмана! Такова мена! – Хоггроги гаркнул закрепляющее сделку условие, и гномы еще могли бы пойти на попятный, чтобы придумать какую-нибудь каверзу или уловку, это все еще было бы по гномьим правилам, без нарушений, но… варенье… Вот же оно!
Старший гном взвыл и вонзил расправленную ложку в темно-красную, ароматную, всю в округлых, с белыми крапинками, бугорках от ягодных бочков, поверхность содержимого кадушки… Сделка состоялась, и не было в ней места обману, ибо она заключена правильно, совершенно по гномьим обычаям. Ах, как краток был этот волшебный пир, как мимолетен!
Гномы отвалились от опустошенных, дочиста выскобленных кадушечек, и оглянулись: быть может, этот человеческий чурбан добавку для них приготовил?.. Но нет, ушел человек, вышел наверх из пещеры и умчался куда-то по своим никчемным делам… Да, ничего уже не обойти и не расторгнуть, сделка правильная заключена. Сполна по ней заплачено и полностью получено.
Высокородному и могущественному властителю, господину любого из уделов Империи надлежит следовать к своему государю со всем уважением, то есть в окружении многочисленных слуг и соратников. Вот и молодого маркиза ожидали на выходе из пещеры воины гвардии, пять сотен ратников, еще отцом отобранных из основного войска, выбранных тщательно, со знанием дела.
Казалось бы всех забот теперь – вскочить в седло и – галопом до самой столицы, где его ждет государь на присягу и помазание, но – рано еще, надо с гномами закончить.
Маркиз Хоггроги приказал вывалить привезенные уголь и руду на землю, согласно гномьим словам, но отнюдь не в бесформенную груду, а кучками, в два ровных ряда, чтобы к ним было удобно подбираться, загружать в корзины и тачки и уносить вон в ту едва приметную нору.
Данная плата как бы не считалась за плату… Ох уж эти гномы…
С давних времен повелось так, что люди и гномы рядом живут. И при этом считают друг друга очень, очень и очень простодушными существами! Которых обмануть – проще чем откашляться! Однако же – и это поразительно – те же люди и те же гномы считают друг друга необычайно коварными, склонными ко всяческому обману тварями! Как сии противоположные друг другу мнения совмещаются в тех и в этих – одни боги ведают, но совмещаются: уедут люди подальше от выброшенного добра, тут же выскочат гномы и бережно, до уголька, до кусочка породы, все подберут с земли, утянут в свои подземные чертоги. Древесный уголь – лучший из углей, но как раз его-то гномы готовить и не умеют. Можно пользоваться горным углем, твердым как камень, но горный уголь очень злой и лживый: здесь от него жарче нужного, а сюда, в этот угол его бывает не подпихнуть, не размельчить… В кузнечном деле от подобной неравномерности просто беда! А простодушные и глупые людишки выбрасывают лучший уголь на свете! Сами готовили-готовили, везли-везли, а сами поверили хитрости и выбросили посреди холмов! Такая глупость людская гномам в великое и выгодное удовольствие! То же и с рудой. Там, откуда люди ее берут (и ее же потом укрепляют, делают жирнее), есть пещеры, в которые гномам путь заказан, потому что в тех подземельях нафы шныряют и цуцыри охотятся, те и другие страшные гномьи враги. Люди добудут руду, в гномьи края привезут, а гномы – раз-два! – и отказались! И людишки руду вываливают, выбрасывают – а гномам-то она как раз и нужна! Иначе из чего секиру делать прикажете? Для хорошей секиры разное железо нужно, вовсе даже и не одинаковое, частью совсем даже и не железо, но людям об этом знать ни к чему…
Освободившиеся подводы предстояло вернуть домой, самим же двигаться дальше, к границам. Путь впереди долог. Как ни быстры кони, а подстраиваться надобно к самой медленной части небольшого войска, к обозу. И обоз невелик, но без него никак, ибо не во всем можно обойтись в дороге без собственных запасов. Походная кухня, походная кузня, палатки, запас еды и питья – сие обязательно и неизбежно. Был бы это военный поход к южным границам – обоз вдесятеро бы вырос, но их путь лежит сквозь безопасные и обильные имперские земли, поэтому интенданты и провианторы уже рыщут впереди, запасают и подготавливают, чтобы дружина маркиза Короны нигде и ни в чем не терпела нужды и недостатка, ни в пути, ни на постое.
Личная свита маркиза расступилась, только для него, Хоггроги Солнышко, своего повелителя, открывая путь к мечу, лежащему на земле, на расстеленной попоне. Да, перед спуском в пещеру пришлось его снять и оставить, иначе гномы, объятые страхом, и носу бы не высунули из своих нор. Гномы чутьистые, они хорошо ощущают гибельный ужас, от меча исходящий… В отличие от охраняющих меч людей, которые сомкнулись в защитное кольцо, плечом к плечу, и ничего особенного за своими спинами не чувствуют, разве что затылкам зябко…