— Пф-ф! — и закатила глаза, всем своим видом показывая, что с придурками, типа меня, ничего общего не имеет. И тут же, обойдя меня, как статую или памятник, вышла из аудитории.
В общем, мне было всё равно, да и не хотелось нарываться на скандал. Но когда и на четвёртый день Глеб опять не появился, я подошёл к Катерине:
— Кать, не знаешь, почему Глеба нет на лекциях? С ним всё в порядке?
— Да, с ним всё в порядке, если не учитывать того, что он ходит, как зомби, не жрёт и всё время молчит. Он у меня. Домой возвращаться не хочет. Не скажешь, что это с ним, а? И кто ты после этого?
Ответить мне было нечего. И Глебу я ничем помочь не мог. Появись я, всё было бы ещё гораздо хуже. Это было жестоко, но другого выхода я не видел: он должен был самостоятельно пережить наш разрыв. Очень хотелось надеяться, что он быстро придёт в себя. А что мне ещё оставалось делать?
У меня у самого дела обстояли не лучше. Мало того, что с Пашкой мы были «друзья», и я не мог показать ему своих настоящих чувств, так ещё и спалился по-полной. Марио «разглядел» мои истинные чувства к Пашке.
Я невольно опять начал вспоминать, как мы с ним разговаривали, сидя на второй день моего «гостевания» у их великолепного камина, и он вдруг, рассказывая мне об эпохе викторианского стиля (ха! мне — студенту третьего курса МАРХИ), оборвал себя на полуслове, и внимательно посмотрев мне в глаза, вдруг спросил:
— Тимур, тебе ведь нравится Паша?
— К-конечно! — замявшись, ответил я на его вопрос в лоб, пытаясь понять, насколько бедственно моё положение. — Как он может мне не нравиться? Мы дружим с детства.
— Тимур, милый, я спросил не про это. Ты ведь понимаешь, о чём я? Я даже скажу больше: я так думаю, мы с тобой из одного лагеря.
— Да… понимаю. И раз это так очевидно, отрицать не стану — и то и другое верно.
Отпираться было бесполезно. Я это понял сразу. Скорее всего, и Пашкин отец тоже в курсе, они всё-таки супруги, а муж и жена, в данном случае — и муж, как известно — одна сатана.
Возможно, уже всё обсудили. Не зря же Владимир Палыч сына утащил с собой. Видимо, этот наш разговор с Марио был ими запланирован заранее. Только что он даст? Выгонят? Это вряд ли. Они сами, как сказал Марио, из одного со мной лагеря. Просто Пашка из другого. Но это только до тех пор, пока он всё не вспомнит. Но они-то не знают про него! Это знаю только я. Ладно, сначала нужно понять, чего хочет Марио.
— Тимур, ты мне очень нравишься, это правда. И по всему видно, что ты хороший друг. И Паше ты тоже определённо нравишься, иначе он не стал бы приводить тебя в наш дом. Но ты понимаешь, что Паша никогда тебя не примет? Или мы с Владиком чего-то не знаем?
— Да. Не знаете. У нас с Пашей были отношения. Мы были парой, но перед аварией расстались. По глупости. Уверены были, что поступаем правильно, вот только встретиться и поговорить не успели. А потом эта амнезия. Он меня вообще забыл. Даже не верил, что мы раньше дружили. Извините.
У меня от волнения запершило в горле и защипало глаза. Я быстро встал и отошёл к окну, стараясь прийти в себя.
— Да-а. Ситуа-а-ация, — протянул Марио. — Бедные дети! За что же вам такие мучения? Тимур, ты должен мне всё рассказать. Всё! Без утайки. Мы с Владиком должны знать, как и чем жил раньше наш мальчик. Возможно, тогда мы сможем многое понять и даже как-то помочь вам.
Он замолчал, задумчиво глядя в пространство перед собой, затем опять посмотрел на меня:
— Мы уже давно заметили, что Паша равнодушен к противоположному полу. Отговаривается тем, что у него есть Ксюша. Но он и к Ксюше не слишком стремится. Она к нему не приезжает, он тоже не ездит в Ключ. Хотя тут расстояние-то: на машине от силы три с половиной часа.
— Конечно, Марио, я вам всё расскажу. Вот только чем же вы сможете нам помочь?
— Пока не знаю. Идём в кабинет. Там нам никто не помешает, и ты мне всё расскажешь.
Я был почти рад, что мог поговорить с кем-то о нас с Пашкой и разделить этот тяжкий груз, который был вынужден тащить в одиночку. Вот только я никак не ожидал, что этим человеком окажется Марио. Я вкратце рассказал Марио не слишком долгую историю наших с Пашкой отношений, и чем они закончились. Марио помолчал, потом наклонился ко мне, мы сидели в креслах друг напротив друга, и, тронув за руку, сказал:
— Ничего, мальчик. Всё будет хорошо, вот увидишь! Tutto deve essere buono! **
Он стремительно встал и, сунув руки в карманы брюк, зашагал по комнате, бормоча что-то на итальянском, затем резко остановился напротив меня.
— Теперь мне многое стало ясным. Многие Пашины поступки. Но об этом мы пока не будем говорить. Прежде мне нужно всё обсудить с Владиком. Да и мы уже слишком задержались. Идём, милый, нас, наверное, уже потеряли.
Через полчаса я стоял уже у Пашкиного дома на Академической. Он встретил меня в домашних брючках из светло-серого трикотажа и белой футболке, на два размера больше, чем требовалось, с огромным лимоном-наклейкой впереди. Он сразу усадил меня за обеденный стол, уставленный разнообразной снедью. Да-а, кормили его тут на убой. Непонятно, почему он до сих пор не похож на шарик, а всё такой же тощий. Правда, это уже не тот подросток, что был раньше, и тощим его назвать было нельзя: тут я немного перебрал. У него было стройное, тонкое тело без единой жиринки, но точно не тощее. Пашка превратился из гадкого утёнка в прекрасного лебедя, если можно так выразиться. Приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы он не заметил, как я «плавлюсь», глядя на него, и «растекаюсь лужицей».
За обедом он рассказал мне о «странной» встрече в метро. Настя! Боже мой, я поверить не мог. Настя опять у нас, и я могу с ней встретиться. Мне опять приходилось себя сдерживать, чтобы не показать Пашке свои эмоции, которые буквально бурлили и выплёскивались наружу. Придумал на ходу историю про девочку, жившую когда-то в нашей деревне. В общем-то, оно так и было на самом деле. Так что особо ничего не пришлось придумывать. А кристаллы? Ну да, кристаллы были. Я решил, что это очень подходящий момент, чтобы вернуть Пашке его кристалл. Пусть он не будет знать, откуда они, но лечебные свойства кристаллов я ему продемонстрирую. Мало ли ещё в мире неразгаданных загадок! Пусть эта будет одна из них. Потом поговорю с Настей, вместе что-нибудь придумаем, откуда она их взяла и почему решила подарить нам.
А пока я набрал номер телефона Насти:
— Вас слушают.
— Настя, здравствуй! Это Тимур.
Комментарий к Глава 17. * блюда итальянской кухни(пасты)
Всё обязательно должно быть хорошо!
Камин https://www.pech.ru/upload/medialibrary/950/5.jpg
====== Глава 18. ======
Настя жила в небольшом пригородном коттеджном посёлке в уютном двухэтажном доме из шести комнат. И опять домик стоял в самом конце посёлка, рядом с лесом. Пашка всю дорогу удивлялся, зачем было покупать дом в таком отдалённом месте. Жить, по его мнению, здесь было неудобно и небезопасно, и к тому же дорого.
В основном дома в посёлке были закрыты, ожидая хозяев на летний отдых. Впрочем, к Настиному дому вела хорошо расчищенная дорога, о чём Пашка опять пробурчал: «Ещё и трактор каждый раз нанимать дорогу чистить». Он вообще был против ехать к Насте «в такую даль, да ещё в выходной»: нас опять ждали в гости его отцы. По его мнению, можно было пересечься где-нибудь в городе в будний день.
На самом деле я уже встречался с Настей, и наша с Пашкой поездка была запланирована заранее. Мы встретились с ней в кафе на следующий день после лекций. Если бы Настя не помахала мне рукой, когда я вошёл, я бы точно её не узнал. От той Насти из Безвременья мало что осталось. За столиком сидела совсем другая, похожая и в тоже время непохожая на Настю девушка. Изменился взгляд, выражение лица. Ничего не осталось от испуганной, готовой расплакаться в любую минуту девчонки.
Мне улыбалась красивая, уверенная в себе девушка с умело наложенным на лицо макияжем, но всё с той же неизменной косой на плече. Встреча прошла без лишних эмоциональных всплесков, хотя первым порывом, когда увидел, было — обнять Настю. Но мы были не одни. Просто подержались за руки и какое-то время сидели молча, разглядывая друг друга и улыбаясь.