— Как ты это сделала? — спрашиваю я её с трепетом.
У неё всегда была такая манера, когда всё делается для неё гладко и без лишних вопросов.
— Я просто сказала бармену: «Шампанское, дорогой», когда мы вошли. Никакой магии, — она улыбается, наливая бокал мне, потом себе. — Пей. Мы поедим через некоторое время, но сначала – ты неважно выглядишь, моя дорогая.
— Я в порядке, — лгу я, говоря сквозь зубы.
— О нет, не в порядке. Я вижу, что ты и отдалённо не в порядке.
— Честно говоря, я буду в порядке. Мне не нравится моя мачеха, но тут уж ни ты, ни кто-либо другой не сможет помочь. Мне просто придётся терпеть её до своего дня рождения, когда я получу наследство.
— Я тоже терпеть её не могу, так что ты не одинока, — на её лице возникает гримаса отвращения – такая же, как при виде раздавленного слизня на тротуаре. — Она мерзкая женщина. Ты не можешь съехать до своего дня рождения?
— Мне некуда идти.
— Дорогая. Я могу оплатить тебе ночлег. Почему ты не позвонила? Приезжай и живи у меня. Тебе придётся смириться с Ральфом, но он вежливый грубиян и не доставит тебе проблем.
Я делаю глоток из своего бокала и вздыхаю.
— Это не твоя проблема, Кэрол. Нечестно впутывать тебя. В любом случае, я не смею съезжать, потому что Бог знает, что она сделает с домом, пока меня не будет. К тому же она снова выходит замуж.
— Что? — Кэрол повышает голос, и несколько других посетителей бросают на нас взгляды.
— Я думала, ты видела это в газетах. Она собирается выйти замуж за Нико Андретти.
Кэрол смотрит на меня, её рот открыт.
— Боже мой. Я чувствую себя ужасно. Я так отвлекалась на этого мужчину в своей жизни – или, скорее, на то, чтобы убрать его из своей жизни, что подвела тебя.
— Ты меня не подвела. Это не твоя проблема, чтобы с ней разбираться.
Она поджимает губы и сужает глаза.
— Ты говоришь мне, что входит и не входит в мои полномочия как твоей крёстной матери?
Легкая улыбка появляется у меня на губах.
— Боже упаси, Кэрол.
— Да, действительно. Боже упаси. Нико Андретти – преступник.
Она произносит это слово шёпотом.
— Этот человек... этот бандит живёт в поместье Рейвенбрук?
— Он и его люди, да.
— Господь милостивый. Это ужасно.
Я потягиваю свой напиток и понимаю, что опустошила свой бокал. Я наполняю его и делаю то же самое для Кэрол. Затем я опрокидываю половину второго бокала себе в горло. Пузырьки успокаивают и приятно действуют на мой взбудораженный желудок. Я не очень люблю пить, и полтора бокала, выпитые натощак, уже действуют на меня и разжимают губы.
— Честно говоря, Кэрол, это было ужасно задолго до его приезда. Иветта мерзкая, и иногда она меня пугает.
— Твой проклятый отец. Что такое с мужчинами, которые снова женятся до того, как их жёны едва остынут в земле?
Я вздрагиваю от сурового осуждения моего отца и моей бедной матери, но, наверное, она отчасти права. Он слишком рано женился, а потом Иветта ещё глубже вонзила в него свои когти, и он перестал ясно видеть вещи.
— Я думаю, что мне нужно самой увидеть эту новую ситуацию. Будь милой и пригласи меня завтра вечером на ужин, хорошо? Конечно, придётся остаться у тебя, так как это слишком далеко, чтобы я могла ехать обратно или пытаться найти такси.
— Я не знаю…
Кэрол — одна из моих самых любимых людей на Земле, но её трудно назвать тактичной, а мне не нужно, чтобы кто-то усугублял ситуацию.
— Дорогая, я обещаю тебе, что буду просто очаровательной и буду наблюдать, а потом мы с тобой встретимся и определим план действий. Я вижу, что с тобой что-то не так. Ты несчастлива, и это меня искренне ранит. Я буду настаивать на том, чтобы ты поехала со мной домой, если я по-прежнему буду так переживать за тебя. Или, может быть, после того, как я вернусь домой и попытаюсь еще раз выгнать Ральфа, мне стоит вернуться сюда.
— Пожалуйста, не меняй свои планы ради меня, — говорю я.
— Ну, я здесь на несколько дней, в какой-то гостинице в городе. Довольно мило. Не сравнить с домом, конечно, но достаточно приятно. Чисто, что самое главное.
Мы делим тарелку с итальянским мясом, сырами и оливками, с хлебом и маслом, а затем Кэрол находит мне такси, усаживает меня в него, целует в обе щеки и обещает встретиться следующим вечером.
Когда я возвращаюсь домой, у меня бурчит в животе. Иветта будет очень недовольна тем, что я пригласила гостью на ужин. Но, к моему удивлению, когда я говорю ей, что моя крёстная в городе и хочет зайти в гости, она, кажется, радуется.
— Кэрол Мэллори? — спрашивает она.
— Да.
— Я бы хотела, чтобы она пришла на ужин. Я всегда хотела с ней познакомиться, но твой отец не был её большим поклонником.
Я хмурюсь от такой неожиданной реакции.
— Я не думала, что ты захочешь видеть её здесь.
Иветта раздражённо выдыхает.
— Ты не знаешь меня, Синди. Не притворяйся, что это не так. Я бы хотела с ней встретиться. Она легенда. Звезда. Одна из первых «It girls»7. О, эти фотографии, где она тусуется с Бриджит Бардо в семидесятых. Эта одежда. Знаешь, у твоей крёстной были солнцезащитные очки Гуччи, которые Айрис пыталась найти на тех сайтах дизайнерского винтажа, которыми пользуются все молодые девушки. Нигде не могу их найти. Конечно, она может приехать. Я бы хотела с ней познакомиться.
Она улыбается как-то по-новому, от чего у меня мурашки бегут по коже сильнее, чем от её обычного презрения. Это двуличие, ложная дружба. Это выглядит на ней так неправильно, как маска, которую она не может подогнать под себя.