— Когда я выйду замуж, Нико, это будет по любви.
— Ай, — он разжимает руки и кладёт руку на сердце, — ты не любишь меня.
— Как будто ты меня любишь, — раздражаюсь я.
Он подходит ко мне и сжимает в кулаке мои волосы.
— Я хочу тебя. Постоянно. Всё это чёртово время. Разве это не считается?
— Нет.
Он отступает назад и вздыхает, будто опускает затвор. Тепло ушло, теперь, когда он смотрит на меня, его глаза холодные.
— Отлично. Не выходи за меня. Я найду кого-то другого. Но я не буду спасать этот дом для тебя.
Я не позволю слезам пролиться.
— Даже не после того, что мы разделили? Ты не сделаешь этого для меня?
Он насмехается надо мной.
— Ты хочешь, чтобы я потратил на тебя миллионы, напрасно?
— Миллионы? — я колеблюсь, смутившись.
— Во сколько, по-твоему, мне обошлось заставить Иветту расторгнуть наш контракт? Миллионы.
Боже мой. Он потратил миллионы, чтобы фиктивно жениться на мне?
— Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Ты мог бы использовать любую женщину для этого фиктивного брака. Или просто продолжить первоначальный план жениться на Иветте. Я уже была в твоей постели. Зачем тебе тратить миллионы, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж, если ты меня не любишь?
Он пожимает плечами.
— Я хочу тебя. Я хочу владеть тобой. Чтобы ты была моей. Узнать, каково это. Я хочу, чтобы ты была в моей постели днём и ночью, чтобы я мог вытравить из себя это наваждение.
— И как только ты это сделаешь?
— Тогда мы попрощаемся.
— А что насчёт того, чего хочу я?
— Ты хочешь этот дом. Нет? У каждого есть своя цена, Синдерс. Ты только что стоила мне миллионы, и я бы сказал, что любой человек, живущий на этой земле, считает, что это более чем справедливая цена за несколько месяцев твоего общества.
— Это так неправильно, — я сдерживаю слёзы. — Ты сделал это всё безвкусным и транзакционным.
— Да ладно. Я уверен, что ты сможешь преодолеть свои моральные возражения, если это означает, что ты сохранишь свой родовой дом. Свою историю. Я читал об этом месте. Твоя семья вплетена в саму ткань и кости этого дома. Ты не можешь позволить Иветте оставить его себе, — он смеётся. — И ради чего? Твоей морали? И не смей ни на минуту притворяться, что не хочешь меня тоже, потому что это не поможет.
— Некоторые из нас считают мораль важной.
— Что ж, тебе лучше решить, перевесит ли твоё желание сохранить семью. Я даю тебе время до вечера. Но не ошибись, Синдерс. Я хочу тебя, но я не сошёл с ума. Я не отдам тебе этот дом, если ты не дашь мне то, чего я хочу — твою руку в браке.
— Ты отвратителен, — говорю я.
— Да, ладно, ты морализирующая, набожная заноза в заднице, но я всё ещё хочу трахать тебя, пока ты не будешь выкрикивать моё имя, так что мы там, где мы есть. Езжай с Джеймсом сегодня после обеда. Посмотри платья. Если к этому вечеру ты действительно не сможешь преодолеть свои нелепые моральные проблемы, тогда мы можем всё отменить. Однако тебе придётся найти новый дом. Если ты решишь отказаться от этой затеи, я бы посоветовал тебе выбрать женский монастырь. Там любят таких женщин, как ты. Святее тебя и глупее. Из тех, кто готов пожертвовать своей жизнью ради службы.
— Говорит истинный безбожник, — бормочу я.
Нико смеётся.
— Католик, детка. Ходил в школу, управляемую этими жестокими сучками. Позволь сказать, что жизнь в набожном рабстве сделает тебя холоднее айсберга. Теперь иди, найди Джеймса, и позволь ему отвезти тебя в бутик платьев. У тебя назначена встреча.
— Полагаю, ты хочешь, чтобы я надела кружевное платье с длинными рукавами, если это традиционная католическая свадьба?
— Выбирай любое чёртово свадебное платье. Только убедись, что нижнее бельё будет охренительно сексуальным. Мне нравится это белое свадебное бельё.
Я поднимаю одну бровь.
— Правда? Ты производишь впечатление человека, который предпочитает красное кружево и чёрный атлас.
Нико хватает меня за запястье и притягивает к себе.
— Нет, детка, — шепчет он мне. — Я люблю брать красивые вещи, завёрнутые в белое и кружевное, и чертовски их портить, и ты будешь самой красивой.
Я отстраняюсь и смотрю на него, тяжело дыша.
— Знаешь, что будет иронично? Если я погублю тебя.
Я выбегаю из комнаты и захлопываю дверь. Он что-то бормочет мне вслед, и, хотя я не расслышала, мне кажется, он сказал: «Ты уже это сделала».
*****
Свадебные платья в бутике потрясающие. Действительно прекрасные. Некоторые из них стоят не меньше, чем машина. Печально, что вместо того, чтобы с радостью примерять их, я стою в раздевалке, смотрю на себя в длинном зеркале и стараюсь не заплакать. Платье, которое сейчас на мне, четвёртое из тех, что я меряла, изысканное. Оно такое необычное. Платье напоминает мне одежду, которую носили в девятнадцатых-двадцатых годах.
Продавец-консультант просовывает голову сквозь занавески и улыбается мне.
— А, я вижу, на вас платье Блэр Уолдорф.
— Что за платье?
— Из сериала «Сплетница». Оно напоминает голубое платье, которое носила героиня Блэр Уолдорф, но кремового цвета. Оно потрясающее и одно из моих любимых. Такое простое на первый взгляд, и в то же время такое сложное в изготовлении. Дизайнер сделала целый ряд свадебных платьев в стиле флаппер23, вдохновлённая модой двадцатых.