Али дотронулась до запястья Геральта. Он не одернул руку, ему бы это и в голову не пришло. Прикосновения Али всегда были очень мягкими и нежными. Даже в те моменты, когда она занималась раной, она не причиняла вреда.
– Этот, – продолжила девушка, водя рукой вокруг шрама, но не по нему самому. – Один из самых свежих. Если подумать, то… Я бы сказала, что это след от укуса. Зубы… Зубы того, кто тебя укусил, острые, расставленные друг от друга на расстояние больше, чем у человеческой челюсти. По форме похожи на собачьи, но крупнее. Так кто же это?.. Какой-нибудь волкообразный монстр?
– Варг… – пояснил ведьмак. Али все сказала верно, только название существа было ей неведомо. – Большой… Мучил жителей деревни к востоку отсюда…
– И эти люди наняли тебя?
– Да.
– Варг убивал людей или домашний скот?
– Всех.
– Хм… – иногда Али неосознанно подражала Геральту и его привычке говорить это самое многозначительное «хм». – Убивал ради удовольствия или потому, что был голоден?
– Потому, что был голоден.
Али ничего не ответила на это. Она обдумывала услышанное. Уже не первый раз она размышляла о том, насколько честно убивать тех, кто просто старается выжить. У нее складывалось впечатление, что ради удовольствия живых существ убивали одни только люди. Всеми остальными двигали менее низменные цели. И это совершенно не красило человеческий род.
Наверное, Геральт угадал ход ее мыслей относительно справедливости убийства монстра.
– Осуждаешь меня? – не без интереса спросил ведьмак. Его редко волновало мнение окружающих, но мнение Али интересовало его.
– Нет, – Али отрицательно помотала головой. – Ты же тоже бываешь голоден.
Ведьмак вопросительно посмотрел на девушку. Он не уловил логической связи.
– Варг убивает людей и скот, чтобы утолить голод, – принялась пояснять свою мысль Али. – Это естественная потребность. Ты убиваешь варгов и прочих, чтобы получить деньги и потратить их на еду, эль и прочее. И это тоже естественные потребности. Разве не так?
– Так…
– Странная штука – жизнь, – подвела итог лекарь. Философский настрой не отступал, но Али не видела в этом ничего плохого. – Все борются за выживание. Кто-то удачно, кто-то… Кто-то выходит из боя.
– Твои слова понравились бы Лютику, – иронично прокомментировал эти изречения Геральт. – Он бы сложил из них песню и заставил бы мир петь эту песню вместе с ним…
– Лютик? – переспросила Али. – Тот самый бард?
Она помнила Лютика по рассказам ведьмака. Обычно истории, в которых фигурировало имя барда, вызывали у нее улыбку. Али казалось, что между Лютиком и Геральтом складывается очень необычная дружба. Но вслух она об этом не говорила. Мало ли, что она там думает о том, насколько удачно бард и ведьмак дополняет друг друга.
– Да, тот самый, – кивнул Геральт.
– А разве он не предпочел бы написать песню о твоем сражении с варгом? Ведь барды любят вдохновляться чем-то таким… героическим. Обычные размышления не для них. Это скучно.
– Разнообразия еще никто не отменял.
– Жаль, что Лютик никогда не доберется сюда… – с грустью сказала Али и поджала губы.
– Почему?
– Почему жаль или почему не доберется?
– И то, и другое…
– Жаль потому, что я с удовольствием познакомилась бы с Лютиком, – спокойно призналась лекарь. Она не боялась таких признаний. – Сдается мне, он интересный человек. Немного неугомонный, но… это не так уж плохо. А не доберется он сюда потому, что в наших краях бардам делать нечего. Ничего интересного не происходит. Совсем ничего. Никогда. Не сочинять же песню о том, как мельник с женой поссорился. Нападение на тебя – это, возможно, самое большое событие за всю историю деревни. Но, насколько я поняла, ты не хочешь, чтобы в деревне об этом знали.
– Верно.
Геральту не нравилось то, что Лютик создавал ему некую бесполезную славу. Она раздражала его. Если бы пронесся слух о том, как на ведьмака напали, это привело бы к чрезмерному вниманию. Стоило лишь вдуматься. На ведьмака. Напали. Когда он просто ехал по деревне. И пропустил удар. А мог бы увернуться и наказать обидчика. Только очередных перешептываний за спиной Геральту еще не хватало. Презрение не так отторгало его, как лишнее внимание к себе.
А еще ведьмаку не давало покоя то, что он вообще мог бы не быть на той улице.
Геральт, сам того не замечая, мысленно вернулся к Йеннифер, в очередной раз покинувшей его утром перед тем самым нападением, и это воспоминание причинило ведьмаку боль. Не физическую, разумеется, а душевную. Геральт погрузился в себя. Он молчал и хмурился. Али видела это, но вопросов не задавала. Ее тактичность продолжала удивлять. Возможно, за этой тактичностью что-то пряталось. Что-то, что вынуждало девушку не спрашивать о том, что при ответе имело шанс причинить боль и ей тоже.