– Тебе нужно уезжать отсюда… – заключил Геральт, дослушав до конца речь лекаря.
– Опять ты за свое…
Али тяжело вздохнула. Разговор об отъезде уже однажды состоялся и заставил девушку поразмышлять о том, о чем она раньше не размышляла. И она еще не пришла к каким-либо выводам. Ей требовалось больше времени, но этого времени у нее уже не было.
– Куда я поеду? – продолжила Али. Она размышляла вслух и одновременно говорила с ведьмаком. – В другую деревню? Что это изменит? Со мной будет происходить приблизительно то же самое, что и здесь, но среди других людей. Причем другими они будут просто в вопросах имен. Ты же сам говоришь, что люди везде одинаковые. И будут меня мучать такие же Трен и Меркл, только звать их будут по-другому.
Она сделала паузу, но ненадолго.
– А в большом городе… – Али нахмурилась, стараясь представить себя в чем-то, что было больше деревни. – Я никогда не была в большом городе. Я не знаю, как вести себя там. Как выживать, искать работу, находить друзей. Я боюсь, что просто потеряюсь там… В лучшем случае. А в худшем окажусь в какой-нибудь неприятности. Или на том свете.
– Куда подевался твой оптимизм? – усмехнулся Геральт.
– Туда же, куда и твоя привычка оставаться в стороне, – ирония вышла грубоватой, и Али поспешила исправиться. – Прости… Не знаю, зачем сказала это. Я не хотела тебя обидеть. Пойми меня, пожалуйста, правильно, я очень признательна тебе за то, что ты вступился за меня. Наверное, тебе не понравится слово «мило», но это было именно мило с твоей стороны. И мужественно. Не знаю, сколько бы еще продолжались издевательства надо мной, если бы не ты. Скорее всего, я терпела бы их до конца дней своих… Но… Уход из деревни… А точно ли это выход?
– Пока не попробуешь, не узнаешь, – Геральт уже почти успокоился. Остатки злости проскальзывали в его глазах, но тон стал привычным. – Пока не отправишься на поиски своего места, не найдешь его.
– Звучит так, словно предназначение постепенно захватывает тебя… – с мягкой улыбкой сказала Али.
– Возможно…
Ведьмак и сам заметил, как неожиданно сказал то, чего раньше ни за что бы не сказал, но отказываться от своих слов он не собирался. Он верил в то, что Али пошел бы на пользу отъезд.
– Жаль, что ты не бард… – хмыкнул Геральт. – Тебе бы подошел образ жизни человека со странствующей профессией.
– Может, мне стать странствующим лекарем? – рассмеялась Али. Ей нравилось то, что беседа принимала непринужденный характер.
– Звучит неплохо… – уловив нотку юмора, ответил ведьмак.
Али было сложно промолчать. Ей очень хотелось спросить, нет ли для нее местечка в странствиях Геральта, но она заранее знала ответ.
Их знакомство вышло внезапным, но уже дошло до того уровня, когда двое неплохо знали друг друга. Али и вовсе делилась с ведьмаком тем, чем не делилась никогда и ни с кем. Больше того, ей казалось, что она никогда и не поделится таким, но вот… Она говорила об очень личном. Однако этого все равно было недостаточно для совместных странствий. Это всего лишь период в жизни, удивительное стечение обстоятельств, не более того.
К тому же здесь и сейчас Геральт находится на территории лекаря, в ее доме, в ее привычной обстановке. Там, в той свободе, к которой он был привязан, все будет совсем не так. Леса, болота, пещеры, любые места, где могут жить монстры… Все это меняет жизнь слишком сильно. Али вряд ли справилась бы с такими большими переменами, да и Геральту с подобным попутчиком было бы крайне неудобно. Али тормозила бы его, не давала бы ему действовать так, как он привык. Разве что ее навыки в залечивании ран могли бы пригодиться.
Кстати, о ранах.
– А теперь я могу осмотреть твою рану? – поинтересовалась Али, вспомнившая о том, что драка не прошла так гладко, как хотелось бы. – Сядь, пожалуйста, я хочу убедиться, что все хорошо.
Геральт послушался. Он сел на кровать, Али устроилась рядом и осторожно подняла его рубашку. Ведьмака всегда забавляло то, как лекарю удавалось избавлять его от одежды. Ни грамма пошлости, ни единого намека на что-то, что не было бы связано с лечением и выздоровлением.
К счастью, с раной не произошло ничего плохого. Она выглядела так же, как утром, до потасовки с местными хулиганами.