Они немного помолчали. Молчать у них получалось не хуже, чем говорить. Геральт опустил было взгляд, но тут же поднял его вновь и посмотрел на Али.
– Твой лоб... – сказал он, глядя на место пореза. Небольшая ссадина еще не зажила.
– Что с ним? – спросила Али и дотронулась до ссадины, но не обнаружила на ней ничего нового.
– Ты не лечишь рану.
– Лечу...
– Правда?
– Конечно, – Али уверенно кивнула. – Я регулярно смазываю лоб настойкой из своих запасов.
– Но ты не используешь заклинания, которые определенно знаешь... – Геральт в самом деле не видел, чтобы Али использовала магию на себе.
– А ты внимательный… – Али хитро прищурилась. – Ничего от тебя не скрыть.
– Так почему ты не используешь заклинания? – ведьмак не позволял девушке отвертеться от ответа.
Али еще раз вздохнула.
– В этом заключается еще одна моя особенность, – призналась лекарь, немного помолчала и продолжила. – Я не чувствительна к магии. Даже к своей собственной. Заклинания не действуют на меня.
– Ты полна загадок, – усмехнулся Геральт. Его взгляд выражал что-то такое, чего Али понять не могла.
– Точно, – не стала фокусироваться на взгляде ведьмака девушка. Вместо этого она воспользовалась моментом для другого. – Ну а теперь настала твоя очередь.
– Моя? – не понял Геральт.
– Да, – Али поджала под себя ноги и уселась рядом с ведьмаком поудобнее. – Я рассказала о себе, а сейчас твой черед.
– И что же ты хочешь узнать обо мне? – Геральт не ждал от последующей беседы ничего хорошего. Люди то и дело докучали ему дурацкими вопросами.
Однако просьба Али удивила его.
– Расскажи о своем первом монстре, – обратилась лекарь к ведьмаку.
О первом монстре... Такое он рассказывал разве что лошадям.
– Это не самая яркая история из моей жизни, – не стал врать ведьмак.
– Но ведь она дорога тебе, разве нет?
Али не переставала удивлять. Она вела себя просто, но при этом умудрялась точно угадать чувства того, с кем говорила.
Геральт ничего не ответил на ее вопрос. Он просто приступил к рассказу о своем первом монстре.
Никаких прикрас, только честная история о том, как все было. Казалось, это случилось целую вечность назад, но Геральт помнил все так, словно это было вчера. Говорить ему было легко и просто. Али проявляла себя как прекрасный слушатель, с удовольствием внимающий всему, что рассказывается.
Время продолжало идти своим чередом.
Иногда Али уходила из дома. В деревне она навещала тех, кто нуждался в ее помощи. Кроме того, девушке нужно было собирать травы для приготовления новых настоек, да и обычная еда сама собой из воздуха не возникала. Так что время от времени Геральт оставался в доме лекаря один.
Одиночества он не боялся, ведь оно было его постоянным спутником по жизни. Ведьмак и одиночество шли рука об руку, и только Йеннифер разрушала уверенность в том, что такое положение вещей – лучшая участь для него. Разрушала и уходила. Если бы Йен не ушла после пылкой ночи в очередной раз, Геральт, возможно, не находился бы сейчас непонятно где с воспоминанием о выживании, случившимся одним только чудом.
Что бы сказала Йеннифер, если бы видела ведьмака, беспомощно лежащего на чужой кровати? Непредсказуемость чародейки не позволяла предугадать ее поведение. Возможно, она посмеялась бы над тем, что Геральт в очередной раз встрял во что-то, во что мог бы не встревать. А возможно, она проявила бы сочувствие и помогла бы Геральту поправиться. Сумела бы она справиться с Морленгом? На этот вопрос у ведьмака тоже не находилось ответа.
Прошел час после ухода Али. Геральт смотрел на дверь, ожидая, что лекарь вот-вот появится в ней. Но этого не происходило. Дела задерживали Али, и ее сложно было упрекнуть в отсутствии. Не могла же она находиться рядом со своим случайным пациентом все сутки напролет. Она и без того уделяла ему неприлично много времени.
Перед уходом Али строго запретила Геральту пытаться вставать. Она считала, что он все еще слишком слаб. Лучше подкопить сил и только после этого принимать вертикальное положение. Ведьмак ничего не обещал. Он не был до конца уверен в том, что Али понимает, насколько крепче организм человека с мутациями. Ему казалось, что он уже способен встать и немного пройтись.
Ему настолько надоело лежать и пялиться на дверь, что в конце концов он не выдержал. К черту чрезмерную осторожность. Геральт приподнялся, опираясь о кровать локтями, и сел.
Сидел он уже уверенно. Голова не кружилась. Это придавало ведьмаку уверенности в том, что у него получится встать и опровергнуть мнение лекаря. Первое, конечно, было важнее второго.