— Да, верно. Ты потрясающе ладишь с детьми. Я предложу Питу.
Как по волшебству, Пит позвонил ей на сотовый телефон.
— Мама пригласила тебя на обед сегодня вечером, — сказал он. — Очень хочет, чтобы ты пришла.
Что он мог сказать матери? Не желая казаться невежливой, она все-таки спросила:
— Почему?
— Потому что я много о тебе говорил. — Прежде чем она успела отказаться, он добавил: — А Джим хотел пригласить и Терезу.
Отлично. Теперь придется пойти. Томми не хотелось лишать сестру возможности провести вечер с Джимом.
Тереза пришла в восторг.
— Мы придем, — неохотно сообщила Томми. Потом, словно для очистки совести, сказала: — Мы думали над тем, какие развлечения здесь можно найти для твоего персонала. Расскажем сегодня вечером.
— Отлично. Я заеду за вами в…
— Нет, мы с Терезой приедем на моей машине.
— Хорошо. Жду в семь часов.
Томми отключила телефон и призналась:
— По-моему, он пригласил меня на обед, чтобы я посмотрела, как хорошо готовит его мать.
— Почему же?
— Когда я показывала ему дом с красивой кухней, он поинтересовался, что в первую очередь я бы приготовила на этой кухне. Я объяснила, что не готовлю.
— Томми, это не так. Ты умеешь готовить многие блюда.
— Да, но хуже, чем ты. Или даже мама.
— Значит, ты ему сказала, что вообще ничего бы не приготовила?
— Нет, что заказала бы китайскую еду навынос.
Тереза ахнула.
— Не может быть!
— Может быть. Пусть сразу узнает, что я не из тех женщин, какими он интересуется.
— Наверное, в этом ты права, — ответила Тереза.
Она была права. Не так ли?
Когда Пит представил матери Терезу и Томми, Эвелин Шофилд в восторге захлопала в ладоши.
— Ты не сказал, что они близнецы, Питер.
— Не близнецы, — поспешно сказала Томми. — Мы тройняшки. Сегодня вечером здесь нет нашей сестры Табисы.
— О, удивительно! Мне казалось, я очень занята из-за близнецов. Как же справилась ваша мать?
— Было нелегко, особенно потому, что она работала целыми днями, — сказала Томми.
— Вот как? О, надо же, а я не хотела работать. Для меня на первом месте были дети.
Тереза и Томми промолчали. Матери объяснил Пит:
— Отец у них умер раньше, чем они родились. У их матери не было выбора, мама.
— О, надо же, как печально.
Джим посмотрел на Терезу.
— Я об этом не знал, Тереза.
Она пожала плечами.
— Это было давно.
— Томми — такое странное имя для девочки. Как оно вам досталось? — спросила миссис Шофилд.
Томми заскрежетала зубами. Ответила Тереза:
— Мама хотела родить сына и назвать его в честь папы. Но родились три девочки. Поэтому она назвала самую старшую Томазиной, в честь папы, которого звали Томас. Потом нашла имена на Т для нас остальных.
— А, понятно. Это осложняет вам жизнь, Томми? Томми вздернула подбородок.
— Вовсе нет.
— Такие великолепные блондинки могли бы зваться как угодно — и были бы счастливы, — тихо сказал Джим, чуть ли не выговаривая матери.
— Ну, конечно, я не имела в виду…
— Разумеется, миссис Шофилд, — сказала Томми, пытаясь сгладить разговор. — Я очень жду обеда. Пит рассказал мне, что вы замечательно готовите.
— О, да. Мы с мужем с удовольствием давали обеды. У меня несколько лет был один и тот же поставщик.
Томми чуть не задохнулась.
— По… поставщик?
— Мама, я думал, все готовила ты, — удивленно сказал Пит.
— Дорогой, я не могу красиво выглядеть — и готовить. А ведь еще следовало распорядиться, чтобы служанка убрала дом перед приемом гостей. Я могу сделать одно из трех, но никто не справился бы сразу с тремя делами. — Она невозмутимо улыбнулась обеим молодым женщинам.
Томми с трудом удержалась от смеха, а Пит уставился на мать, словно впервые ее видел. Затем он бросил красноречивый взгляд на Джима, но тот только пожал плечами.
Они сели обедать, и Томми сделала комплимент хозяйке дома по поводу сервировки стола.
— О, спасибо, дорогая. Мой муж купил мне этот фарфор, когда мы проводили отпуск во Франции до рождения мальчиков. Я так люблю этот сервиз.
После этого миссис Шофилд рассказала им, где она нашла столовое стекло и серебро, которое так хорошо с ним сочеталось. Рассказ занял пол-обеда.
Наконец Пит спросил у девушки о планах для его служащих, которые они обсуждали. Ему понравились все идеи, особенно турнир по гольфу.
— Спасибо, Тереза. Я хочу, чтобы мои люди были здесь счастливы.
— Они все родились в Бостоне? — спросила Томми.
— Нет, но они все с северо-востока. Там немного другая жизнь.
— Джим, ты тоже уезжал в колледж? — спросила Тереза.
Он улыбнулся.
— Нет, в тот год умер папа, и я подумал, что должен остаться поближе к дому. Я учился в Техасском христианском университете здесь, в городе. Остался поблизости на случай, если маме могло что-нибудь понадобиться.
— Ты заботливый человек, — с улыбкой сказала Тереза.
— Конечно, заботливый, — разразилась потоком слов Эвелин. — Оба моих сына — чудесные люди. Пит тоже постоянно звонил, хотя и был так далеко. Но ему дали стипендию в Гарварде. Я не хотела, чтобы он упустил эту возможность.
— У Джима тоже была стипендия в ТХУ, — напомнил матери Пит.
— Да, конечно, и мне это прекрасно подошло.
— Уверена, что да, — согласилась Томми, обмениваясь с сестрой многозначительными улыбками.
— Очень милые молодые дамы, — заметила Эвелин, когда гостьи ушли.
— Да, — согласился Джим.
— Странно, что у них такие милые манеры, раз их мать работала. Работающие женщины не думают о том, как их занятость повлияет на детей. — Она кивнула с самоуспокоенным видом.
— Мама, — начал Пит, — не у каждой женщины есть выбор в том, что касается работы. Тебе повезло, что папа был хорошо застрахован и что он унаследовал от отца много денег и имущества.
— Да, но некоторые женщины работают даже тогда, когда не обязаны, а в таких случаях, по-моему, страдают их муж и дети.
Джим покачал головой, глядя на брата. Пит как раз открыл рот, снова собираясь объяснить матери реальности современной жизни. Опережая его, Джим поцеловал мать в щеку и поблагодарил за прекрасный обед. Пит ушел вместе с ним.
— Есть время выпить чашку кофе? — спросил Пит.
— Конечно. Где?
Пит назвал кафе неподалеку. Он не мог забыть о разговоре за обедом. Когда они заказали кофе, он сказал:
— Я понятия не имел, что у мамы был поставщик.
— Что касается мамы, ты многого не знаешь. Папа здорово ее избаловал. Когда он умер, а ты уехал учиться, я стал ее компаньоном, автомехаником, а заодно менял лампочки и вообще был на побегушках.
Официантка принесла кофе. Джим отпил глоток и добавил:
— Кроме того, вызывал водопроводчика, мастера на все руки и косильщика газона. Мама не хотела иметь с ними дела.
— Почему?
— Этими вещами всегда занимался папа. Она ожидала, что ее жизнь не изменится, даже несмотря на то, что он умер.
— Черт, почему ты ничего не сказал? Теперь ты наверняка меня ненавидишь, — с сожалением сказал Пит.
— Если бы я звонил и жаловался, ты бросил бы Гарвард и поспешил домой, чтобы самому быть на побегушках. Тогда ты ненавидел бы меня.
— Нет, но по крайней мере я бы больше тебя ценил.
— Ничего. Ты служил одной цели. Мама могла хвастать, что один из ее сыновей учится в Гарварде.
— ТХУ — тоже хорошее заведение. И ты не упустишь свой шанс, раз так рано стал партнером.
— Не так уж привлекательно, как быть президентом собственной компании. — Он поднял руку, когда Пит хотел возразить. — Я не жалуюсь. Доволен работой и жизнью. Просто рассказываю тебе о маме.
— Мне жаль, Джим.
Джим ухмыльнулся.
— Не беспокойся. Наверстаешь последние десять лет или около того. Теперь, когда ее впечатляющий сын вернулся домой, она потребует, чтобы ты присутствовал на каждом обеде и вечеринке. Тебя будут до тошноты часто выставлять напоказ. А сватовство! Ты завидный жених, и она будет ожидать, что ты женишься на дочери крупного промышленника или, того лучше, на девушке из королевского рода.